Шура легонько коснулась его плеча и попросила:
– Отпусти меня, а?
Он убрал колено с ее груди и разжал пальцы, все еще
обхватывавшие ее шею.
– Спасибо, – поблагодарила Шура, хотя самой так и
хотелось влепить Яшину затрещину. Из-за него у нее теперь все тело будет в
синяках. – Хочешь чаю или еще чего?
– Я б выпил… – сдавленно проговорил он.
– У меня нет ничего. Но если хочешь, сбегаю.
– Щаз, размечталась, – грубо оборвал ее
Олег. – Думаешь выбраться из дома, чтоб ментам позвонить? Не на того
напала, курица!
– Никуда я звонить не собираюсь, – заверила его
Шура. Она на самом деле хотела сбегать за водкой. Только и всего! А о звонке в
милицию просто не подумала.
– Болтай, болтай…
– Да нет, правда. Я верю, что не ты убил Катю, –
сказала она, а про себя подумала: мое счастье, что Олег не знает о том, кто
именно навел на него ментов.
– Я не убивал! Я же любил ее! Как я мог? – Яшин
обхватил голову ручищами и стал раскачиваться из стороны в сторону.
– Но она-то тебя нет.
– И что с того? Тебя Стас тоже никогда не любил. Но
ведь ты не убиваешь его, правильно?
Шура не нашла, что ответить на это. Аргумент был железный.
– Ты хочешь, чтоб он был счастлив, с тобой или без тебя, –
продолжал Олег. – Лучше, конечно, с тобой, но коль он не хочет, что ж
поделаешь? Так ведь? Хотя ты все равно надеешься, что когда-нибудь он прозреет
и поймет: так, как ты, его никто любить не будет, ты именно тот человек,
который ему нужен…
– Ты обо мне сейчас или о себе?
– О нас, безответно влюбленных… – Он поднял на нее
глаза. – Только сейчас я понял, сколько между нами общего.
Шура промолчала. Иметь что-то общее с Олегом Яшиным ей не
хотелось, но она вынуждена была признать его правоту. И добавить от себя: «Мы
не просто безответно влюбленные! Мы – два идиота, втрескавшиеся в тех, кто
никогда не оценит нас. Я – в принца. Ты – в принцессу. Я – дочка горничной. Ты
– сын садовника. Такие находят свое счастье с принцами и принцессами только в
кино…»
– Я не убивал Катю, – прошептал Олег.
– Но вы ведь ругались! Тогда ночью…
– Да, было дело. Вернее, ругалась она. Вывалила на меня
кучи дерьма! А я… я по привычке не реагировал. И еще уговаривал ее. Всю жизнь
только тем и занимаюсь, что уговариваю ее замуж за меня выйти…
– Я слышала, что ты говорил о каком-то миллионе.
– Я знал, что Виктору Сергеевичу должны были отстегнуть
именно столько. И подумал: раз он мертв, то никто не узнает, что лимон взял я.
Если б не Катя, ни за что не позарился бы на чужое, но мне так хотелось ее
добиться… Да только я ей и с миллионом не нужен был… Так она говорила. Вернее,
орала… А я терпел… Из последних сил терпел!
– И ты не бил ее?
– Я? Катю? Никогда!
– Даже пощечины не дал?
– Я б не посмел на нее замахнуться! А почему ты
спрашиваешь?
– Подумала, что ты мог ее ударить, не рассчитав силы…
– И убить? Нет, Шура, я ее не трогал. Когда раздался
сигнал телефона – я знаю, это твой сотовый затрезвонил, – Катя оттолкнула
меня и прошипела: «Убирайся, не хочу, чтобы меня видели с таким придурком, как
ты». И я ушел! Не мог больше выдерживать ее оскорблений…
– А она?
– Она осталась. Уселась на дерево, достала телефон и
стала набирать чей-то номер.
– Кому звонила, не знаешь?
– Откуда мне знать? Она не доложила…
– Может, имя назвала? Например, сказала – привет,
Сережа, Вася или там Коля.
– Я только слышал, как она сказала: «Это опять я…»
Наверное, Кочету звонила, кому ж еще? Ее пьяные выходки, кроме меня, только он
терпел. Виктор Сергеевич, если видел ее в состоянии нестояния, даже на порог не
пускал. Он терпеть не мог пьяных, а тем более женщин. И курить ей запрещал! А
еще требовал, чтоб она вела себя как леди. Но какая из Катьки леди? Короче,
напряжно ей с Виктором Сергеевичем было, но терпела… Он же ее спонсировал. Не
то что Петька Кочетов. Тот хоть и при бабках, но жадный, сволочь. Только на
мотель да выпивку со жрачкой раскошеливался. Однако Катя все равно его при себе
держала, надеялась, что он на ней женится. А когда узнала, что он себе другую
невесту нашел, расстроилась. Плакала даже! Хотя не позволяла себе этого
никогда, говорила, от слез женщины быстрее стареют… – Олег говорил, не
замечая, что и по его лицу сейчас струятся слезы. Но их он почему-то не утирал.
Только тер и тер свой покрасневший нос… – А потом она вдруг успокоилась! И
сделала вид, что все прекрасно. Будто ее совсем не задел поступок Кочетова. Но
я понял, почему она себя так ведет…
– И почему?
– Затаилась перед ударом. Катя была бабой злопамятной.
И мстительной. Как пить дать, решила изгадить Петьке всю малину.
– Как образом?
– Да мало ли… Она могла заснять свои с ним игрища на
видео и отправить его невесте, чтоб та полюбовалась на то, как ее жених
развлекается.
– Подумаешь, всего лишь мелкая пакость.
– Не скажи, – возразил Олег. – У Кочетова
невеста – девочка-ромашка. Вся чистая, романтичная, с идеалами… Молодая-глупая
опять же! Такие, если оскорбляются, то раз и навсегда. А Петька уже
пригласительные на свадьбу разослал. Теплоход заказал. Ну и так далее…
– А что, если это он ее? – подумала вслух Шура.
– Кто?
– Петр Кочетов, – уточнила она и тут же пожалела о
своих словах.
– А ведь верно! – вскричал Олег и сжал
кулаки. – Больше Катиной смерти желать было некому, только Петьке!
– Олег, успокойся, я глупость ляпнула, не подумавши….
– Нет, точно он! – Яшин заметался по кухне, хватая
разные предметы: скалку, пустую коньячную бутылку, графин для воды, пока ему
под руку не попался нож для резки мяса. – Я убью его! – прорычал
Олег, сжав рукоятку.
– Не вздумай! Если Петр виноват в Катиной смерти, то
его милиция поймает.
– Милиция… – фыркнул Яшин. – Да Кочетов
откупится, и вместо него за решеткой окажется какой-нибудь Федя Пронькин или
другой алкаш!
– Но тебя же посадят…
– А мне плевать!
И, оттолкнув вставшую у него на пути Шуру, Яшин выскочил из
квартиры.
Глава 9. Наши дни
Вера поставила разрядившуюся трубку радиотелефона на базу и
с облегчением выдохнула:
– Я – все!
– Отлично, – откликнулся Стас. – Я
тоже! – И бросил мобильный на диван.
У него была такая привычка, – поговорив, швырять
сотовый куда попало. Из-за нее он был вынужден покупать себе новые аппараты не
реже раза в полгода – не всегда телефоны мягко приземлялись.
