– Смотри-ка, уже темнеет, – заметила Вера,
выглянув в окно.
В коттедж Стаса они приехали два часа назад, и все это время
обзванивали родственников Виктора Сергеевича. По дороге заезжали в магазин
«Ритуал». А еще раньше поговорили у подъезда Катиного дома, после того как,
покинув ее квартиру, вышли на улицу:
– В пакете точно были только вещи? – в третий раз
за последние пять минут спросил Стас и сел на лавку.
– Да точно… – Вера опустилась рядом со
Стасом. – Одно барахло, и ничего больше. Причем не очень чистое. Постирать
небось взяла. Только непонятно, зачем тащить грязные вещи домой, если в кухне у
Виктора Сергеевича машинка стоит.
– Сломалась она. Ремонту не подлежит. Отец мне
позавчера звонил, просил купить ему новую на свой вкус – самому-то ему некогда
было по магазинам мотаться. Я как раз сегодня за ней собирался…
– Выходит, деньги взяла не Катя.
– Может, она их взяла, но сразу отдала Петру?
– Вытряхнула из сумки и набила в нее грязного белья?
Нет, вряд ли! Уж если отдавать деньги, то с пакетом.
– По логике – да.
– Тебе не кажется, что пришло время встретиться с
Кочетовым и откровенно обо всем поговорить?
– Да разве он будет разговаривать со мной откровенно?
Если деньги у него, Петр ведь не признается… – усомнился Стас.
– Хотя бы на его реакцию посмотрим.
– Ладно, уговорила. Только мне кое-что прежде уладить
надо. Завтра похороны, так что…
– Да, я понимаю, – пробормотала Вера. Она как-то
забыла, что Стасу предстоит, и запоздало забеспокоилась: – А ты успеешь все
подготовить? Слушай, давай плюнем на расследование и займемся похоронами. Я
помогу. Что нужно делать?
– Да ничего особенного. Все без меня организовалось.
Давай заедем ко мне домой. В записной книжке есть телефоны близких друзей отца,
их надо обзвонить. Когда закончим, можно и к Кочетову.
И вот они закончили! А за окном уже сгущались сумерки…
– Надо же как быстро время пролетело, –
пробормотал Стас, задергивая шторы и включая свет. – Есть хочешь?
– Можно что-нибудь перехватить.
– Вот и я думаю, что надо покушать. А то ноги протянем.
К тому же в «Огненный дракон» ехать рано.
– Куда ехать?
– В ресторан японский. Называется «Огненный дракон».
– А зачем нам туда ехать?
– Петя Кочетов каждое воскресенье там ужинает. Один.
Традиция у него такая – перед трудовой неделей посидеть в одиночестве,
подумать. Обстановка в ресторане располагающая: благовония клубятся, фонтанчики
журчат. У него и свой столик там есть. За ширмочкой. На нем табличка «заказ» с
утра стоит. Хотя Петя обычно является в «Дракон» ровно в десять.
– Откуда ты все это знаешь?
– У меня был роман с администраторшей ресторана, –
хмыкнул он. – Так что, двигаем в кухню?
– Да, пошли…
И Вера, поднявшись с кресла, последовала за Стасом.
В коттедже Радугиных она оказалась впервые. В их квартире
она бывала сотни раз, а вот в коттедже, куда семья переехала из их дома, как-то
не довелось. Поэтому Вера с жадным интересом осматривалась. Когда-то в
застойные и ранние перестроечные годы домик наверняка был пределом мечтаний
многих горожан. Как же! Четырехкомнатный, с огромной верандой, террасой,
балконом, а главное – двумя туалетами. У кого в восьмидесятые было два туалета?
– Ты ремонт здесь хоть раз делал? –
поинтересовалась Вера, заметив, что коттедж находится не в лучшем состоянии:
линолеум потерт, двери пошарпанные пора менять, а в кухне плитка еще с тех
времен, когда на выбор имелось два ее вида: белая гладкая и рифленая голубая.
– Не-а, – беспечно ответил Стас. – Мне и так
хорошо. Если кран потечет, я починю, петля сломается на дверке, сменю,
холодильник из строя выйдет – куплю новый. А что ни у кого уже стенок
венгерских да ковров на стенах нет, мне плевать.
– Если жену приведешь, она тут все поменяет.
– Вот потому я и хожу в холостяках…
С этими словами Стас подошел к холодильнику и достал из
него… кастрюлю с супом!
– Я думала, холостяки питаются пельменями и
замороженной пиццей, – заметила Вера с удивленной улыбкой.
– Предрассудки, – ответил он и стал деловито
зажигать под кастрюлей газ. – На пельменях долго не протянешь. А уж пиццу
замороженную вообще есть невозможно. Раз в неделю я себе варю супы. Жарю
картошку и мясо. А когда у меня ночует женщина…
– А случается такое часто, – продолжила Вера.
– Нет, как раз очень редко, – с усмешкой возразил
Стас. – Так вот, когда очередная дама остается у меня, все развивается по
одному и тому же сценарию. Утром она вскакивает и бежит варить мне кофе и
жарить яичницу. Я понимаю – хочет порадовать… Но спросила бы сначала – желаю ли
я такой завтрак?
– Нет?
– Нет! Я терпеть не могу жареные яйца, а еще больше,
когда кто-то без спросу лазит по моему холодильнику. Кофе же ни одна еще не
сварила нормально. И приходится давиться, чтоб ее не обидеть.
– Научил бы их, как меня…
– Я б научил, но… – Стас замолчал.
Вера воззрилась на него, ожидая продолжения, но он все
безмолвствовал.
– Так что тебе мешает? – подстегнула его Вера.
– Ни с кем из них я не хотел прожить до старости и
умереть в один день, – ответил Стас после долгой паузы.
– А со мной, значит, хотел?
– С тобой – да.
Все это время он стоял спиной к Вере. Суетился у плиты,
доставал тарелки из сушки, ложки из шкафчика. Но, сказав «да», развернулся и
посмотрел Вере в лицо. Посмотрел коротко – несколько мгновений, и глаза
опустил, но Вера все поняла. И подобно Стасу потупилась.
– Вер, – услышала она. – Вер, взгляни на
меня, пожалуйста…
Сделать это было непросто. Пришлось мобилизовать всю силу
воли и только потом поднять глаза на Стаса.
– Я еще вчера хотел сказать, да что-то помешало… –
Он сделал порывистый шаг вперед, но потом попятился и буквально вдавился в
плиту. – Я обманул тебя тогда…
– Когда?
– В день нашей несостоявшейся свадьбы. – Ноги
Стаса вновь пришли в движение, и теперь он двигался к Вере. – Я сорвал
наше бракосочетание не потому, что передумал… Вернее, я передумал жениться на
тебе, но не по той причине, которую озвучил…
– Я знаю, Стас.
– Знаешь? – Он был так поражен, что даже
остановился.
– Виктор Сергеевич рассказал мне обо всем.
– Давно?
– Нет, вчера. До того, как его убили… Наша беседа в
школьном кабинете была очень познавательной для меня.
