– Чем могу? – поинтересовался Граф. – Обед?
– Сейчас, – кивнул капитан, – закладную на квартиру примете в качестве оплаты?
– Только наличные, или электронные карточки. Хотя, для вас, можем сделать исключение.
– Принеси мне меню.
– Прямо сюда? – осведомился Граф, снова входя в роль.
– Именно сюда, – также чопорно ответил Гринчук.
– Одну минуту, сэр, – Граф удалился.
Гринчук глянул в зеркало, поправляя прическу, потом обернулся к Нине, все еще находящейся в состоянии ступора:
– Нина, только честно, вы действительно хотите поесть?
– Да.
– Ну, хорошо. Сколько вам выделил денег хозяин?
– Двести долларов.
– И все?
– Еще сто дал мне, – совершенно потерянным голосом сообщила Нина.
– Давайте все.
– Что?
– Ничего. Все баксы давайте мне. Двести вы и так должны были потратить на меня. Так? – лицо капитана стало жестким.
– Так… – протянула Нина.
– И сто вам дал босс за что?
– За… – Нина задохнулась.
– За то, что вы, радость моя, меня затащите в ресторан и не будете возражать, если я начну ухаживать. Так?
Нина тихо всхлипнула:
– Так.
– И еще, наверняка, сказал, что если вы его распоряжения не выполните… Только не нужно устраивать сцену у фонтана.
– Хорошо, я не буду.
– Вот и замечательно. А это значит, что я сегодня заработал триста баксов и заодно спас вашу очаровательную задницу, которой вы так талантливо ко мне прижимались, от больших неприятностей. Так?
– Так, – беззвучно прошептала Нина.
– Деньги, – капитан протянул руку.
Нина засуетилась, дрожащими руками полезла в сумочку, вынула две сотенных купюры, потом открыла свой кошелек и достала оттуда еще сотню.
Гринчук смял деньги и сунул их себе в карман джинсов.
К ним подошел Граф, с кожаной папкой в руках.
– Папку оставь себе, мне нужен только текст.
– Как прикажете, сэр, – Граф мельком глянул на дрожащие губы Нины.
– Выход сзади функционирует? – спросил Гринчук.
– Что за намеки, сэр? Если вы о черном ходе, то он, естественно, работает.
– Тогда мы им воспользуемся. А ты, Граф, открой его ровно через, – Гринчук посмотрел на часы, – через полчаса. Тогда же мы тебе и меню вернем.
– Как прикажете.
– Вот так и прикажем. Пошли, Ниночка, – капитан, не оборачиваясь, прошел через вестибюль к небольшой двери возле гардероба, не дожидаясь Нины, по узкому коридору прошел к двери, обитой железом, отодвинул массивный засов, и, опять-таки, не дожидаясь Нины, вышел во двор.
Нина шла следом, не чувствуя под собой ног, и даже не испытывая к капитану ненависти. Она была просто опустошена всем произошедшим. Она уже предвкушала шикарный обед, но и это было не главным.
Те сто долларов, которые предназначались ей, были уже включены в ее бюджет. В ее не слишком шикарный бюджет. Нина торопливо достала из сумочки носовой платок и промокнула набежавшие слезы. Только бы не размазать глаза!
Черный ход шикарного заведения выходил в совершенно невзрачный двор давно не ремонтированного дома. Сквозь растрескавшийся асфальт лезла всякая растительность, по причине сухого лета, потерявшая зеленый цвет.
Через анфиладу дворов и двориков Гринчук вывел Нину в пыльный скверик, к небольшому павильончику с надписью «Пирожковая».
– Вот тут и перекусим, – довольным голосом сообщил капитан, – приглашение на обед еще в силе? За счет фирмы?
Нина задохнулась от неожиданности. Такое неприкрытое хамство разом высушило слезы:
– Да я…
– Не понял, – Гринчук остановился на пороге павильона и удивленно посмотрел на Нину, – мы решили поднять хвост на капитана милиции и послать к чертовой бабушке распоряжение самого Геннадия Федоровича?
Нина сжала зубы, глубоко вдохнула:
– Пирожков захотелось?
– И чай, если вы не возражаете.
– Не возражаю, – Нина толкнула дверь и вошла в павильон, и решительно прошла через зал к окошку выдачи.
– Есть тут кто? – громко спросила Нина.
– Есть, – спокойно ответили из окошка, но никто не подошел.
– Попробуйте еще раз, – посоветовал Гринчук.
– Обслужите нас, пожалуйста.
– Обслужить – это не к нам! – так же спокойно ответили с кухни.
– А вам не говорили, что с клиентами нужно быть повежливее? – громко спросил Гринчук в раздаточное окно.
– Юрка? – спросили оттуда и в оконном проеме появилось раскрасневшееся лицо пожилой женщины, – Поесть зашел?
– Поесть, Ивановна. Добрый день.
– Добрый день, Юра. Это кто с тобой?
– Да так, ничего особенного, Нина.
– Здравствуй, Нина, – сказала Ивановна.
Нина промолчала.
– Что давать? Как всегда?
– Заказывает дама, – Гринчук посторонился, освобождая Нине поле деятельности.
– Тогда для Юры, – Нина зло посмотрела на капитана, – тоже, что обычно, но в тройном размере.
Ивановна выглянула из окна, посмотрела на невозмутимого Гринчука и хмыкнула.
– А мне… что у вас, собственно, есть?
– А у нас, собственно, есть пирожки и чай.
– Жареные?
– Печеные.
– Со сливами?
– Сколько?
– Два. И чай.
– Тоже три порции? – достаточно ехидно поинтересовалась Ивановна.
– Одну.
– С лимоном?
– С лимоном.
– Ждите, – Ивановна скрылась.
Нина осталась стоять перед окошком, зло постукивая каблуком об пол.
– Можете подойти к столу, – посоветовал Гринчук, – Ивановна сама принесет.
Ко всем сегодняшним неприятностям, выпавшим на долю Нины, добавилась еще одна – столики в пирожковой были высокими, без стульев. Нина положила сумочку на стол и замерла, демонстративно глядя мимо Гринчука.
– Не нужно зря тратить время, – Гринчук положил перед Ниной на стол лист бумаги.
– Это что?
– Это меню клуба. Вам придется придумать, что именно мы выкушали вместе на две сотни долларов. И очень вас прошу, Ниночка, напрягите свой мозг, или что там у вас еще… И постарайтесь все правильно запомнить.
