– Что, Владимир Родионыч?
– Будь ты проклят, Гринчук.
Глава 10
Возле «Кентавра» было если не людно, то, во всяком случае, машинно. Не смотря на то, что клуб не работал, на стоянке перед ним стояло штуки четыре иномарки.
Гринчук поставил свой «джип» с краю и присмотрелся к номерам. «Вольво» Шмеля, «опель» его конторы и два «джипа», кажется, пацанов Гири. Гринчук вытащил из кобуры пистолет и сунул его под сидение машины. Повел, разминая, плечами. Выдохнул воздух и вышел из машины. Не оборачиваясь, нажал на кнопку пульта сигнализации. «Джип» мигнул фарами, словно желая удачи.
Удачи. Удача ему теперь не нужна, подумал Гринчук. Удача была нужна резкому безбашенному оперу, который бежал по жизни, не обращая внимания на запрещающие знаки. Насколько было проще, когда никто не стоял у него за спиной, никто не нуждался в его защите. И ни на кого не могли надвить, чтобы заставить капитана быть менее самостоятельным.
Было время и прошло.
Сейчас ему удача уже не нужна. Ему нужно просто перетерпеть все происходящее, сцепить зубы и доиграть игру. И дать возможность соперникам проиграть. Выиграть Гринчук не может, это понятно. А вот его противники могут проиграть. И проиграют.
Из «вольво» вышел Шмель. Шагнул навстречу Гринчуку и протянул руку. Гринчук на рукопожатие ответил без паузы.
– Вечер добрый.
– Не знаю, – сказал Шмель. – У меня такое впечатление, что в клубе сейчас что-то происходит.
– Да? – Гринчук присмотрелся к «джипам».
В одной машине сидело четыре парня.
– Не рассмотрю, кто именно, – сказал Гринчук.
– Могу направить моих, – предложил Шмель.
– Не нужно, разберемся потом. Интересно, кто там в клубе.
А в клубе был, естественно, Саня Скок.
С ним было, помимо тех, что остались на улице в тачке, еще четыре пацана помощнее, на случай разборки с отмороженными нинкиными охранниками. Но их, к счастью, не было. Была только одна Нина, которая на появление Сани практически не отреагировала. Молча посмотрела на него, когда он вошел в кабинет.
Свою охрану Саня оставил в холле. Не хватало еще перед шалавой демонстрировать свои опаски. Если что, он и без пацанов ей объяснит, кто в доме главный.
А главным Саня считал себя.
– Ты поняла, Нина? – спросил он, закончив, вкратце, описание нового расклада.
Чисто конкретно, без балды, он теперь держал этот клуб и в натуре рассчитывал на бабки с него. На хорошие бабки. И он даже готов был оставить Нину на месте, если она перестанет выеживаться и вернет в клуб наркоту. И если будет умной.
Как должна вести себя умная баба по отношению к крыше, Саня представлял однозначно. Взгляд его шарил по фигуре Нины, ясно выдавая ход его мыслей.
Нина молчала.
– Не, я не понял, – обиделся Саня. – Ты кончай целку корчить. Я к тебе с нормальным базаром, без лишнего наезда.
Нина слабо улыбнулась.
– Нет, ты чего? Хочешь, чтобы я тебе все на пальцах объяснил? С тобой Гиря базарил? Обещал не трогать? И мент твой тут был, все слышал. Чего он на Гирю наехал? Крутой? А Гиря тоже не фраер. У него гордость есть. Какого хрена твой мент при всех на него наехал? Сам Гиря за базар отвечает и к клубу не полезет. Он мне его отдал. Понятно? А я пацан простой – всех этих непоняток терпеть не буду.
– И Зеленому все сам скажешь? – спросила Нина.
– А че? И скажу. Твой Зеленый мне что может сделать?
– Он много чего может сделать, – сказала Нина.
Саня внутренне содрогнулся, вспоминаю свою единственную близкую встречу с Зеленым. Тот его, спасибо, в ментовку не отправил. Но больница тоже не самый приятный объект.
– А я уеду. Меня тут типа даже и не будет. А клуб твой работать все рано не сможет. Сортир уже отремонтировала? – Саня усмехнулся. – Граната стоит всего ничего, а ремонт – крутые бабки. Сечешь? Или там наркоту у тебя тут найдут. Зеленый ведь не всемогущий. Вот смотри…
Саня демонстративно достал из кармана пакетик с белым порошком.
– Вот такую байду у тебя найдут менты. Отмажешься? Ни хрена. А если у тебя в клубе порежут кого? Опять разборки. Или пожар? Квартир в твоем доме нет, так что если все загорится, никто кроме клуба не пострадает. У тебя бабки на ремонт есть? Гиря дело говорил, подождать три месяца, и ты сама все продашь. А мне в падлу столько ждать. Я, Нина, все сделаю быстро. Еще пара ремонтов – и ты спеклась. Да, Нина? А я, типа, в Анталии буду, на пляжу. И твой мент сможет скакать на красной палочке…
Саня замолчал. За дверью кабинета послышалась какая-то возня, приглушенные выкрики и удары. Саня насторожился и сморщился. Тело помнило утренний разговор с Гирей и сейчас заныло, словно в предвкушении новых неприятностей. И Саня не ошибся.
Хотя виноват он был сам.
Заходя в кабинет, Саня приказал своим охранникам никого не пускать, чтоб не мешали базарить. Охранники попытались приказание выполнить. И им даже удалось на пару-тройку минут задержать Гринчука и Шмеля на подходе к кабинету.
Шмель и Гринчук честно разделили свое внимание между четверкой охранников. Два и два. Паре, доставшейся Гринчуку, даже удалось достичь некоторых успехов. Один из пушечных ударов пришелся в солнечное сплетение подполковника и заставил его согнуться. Последний оставшийся к тому моменту на ногах охранник, метнулся добивать, но напоролся сначала на удар Шмеля, а потом и на удар оправившегося Гринчука.
– Четыре – ноль, – сказал Шмель.
Гринчук прошипел что-то невнятно, держась за живот.
– Хорошо, – кивнул Шмель, – три с половиной на половину.
Открылась дверь кабинета, и в нее выглянул Саня Скок. И влетел назад в кабинет, опрокинув стул.
– Четыре с половиной, – сказал Гринчук. – На половину.
Саня застонал и попытался встать.
– Лежи, болезный, – посоветовал Гринчук, входя в кабинет.
Саня послушно лег.
– Знакомься, Нина, это Игорь Иванович Шмель, – представил Гринчук.
Шмель коротко кивнул, поднял опрокинутый стул и сел на него.
Нина молчала, глядя неподвижно прямо перед собой.
– Что здесь делает этот козел? – спросил Гринчук.
– Он объясняет мне, что теперь «Кентавр» под его крышей, и что мент по кличке Зеленый может прыгать на красной палочке, – ровным голосом произнесла Нина.
Скок закрыл глаза.
– Это правда? – спросил Гринчук.
Саня смог выдавить из себя только стон.
– Гиря, значит, моего разговора не понял, – разочаровано протянул Гринчук.
– Понял он все, – сказала Нина. – Он отдал территорию Сане. И тот пришел ко мне не как шестерка Гири, а как новый хозяин.
