Перед входом в шатер Бублентон остановился. Он подозвал их и прошептал:
– Врите, ребятки, как не врали еще в своей жизни! Самое страшное преступление в королевстве – это попытка пересечь границу, помните это, когда вас спросят, что вы делали в золотоносных пещерах.
Долговязый сморщил нос и, остервенело вцепляясь в свою бородку, прошипел:
– Ты с ума сошел, помогать им, – они одной ногой покойники! На нас беду хочешь накликать?!
– Нет-нет, не хочу, – пробормотал толстяк, отступая.
– Так-то, – долговязый метнул взгляд на шатер. – Идите!
Руслан взял Дашу за руку и повел за собой.
– Сказочные существа не должны быть такими, – всхлипнула девочка.
– Что? – переспросил друг.
– В сказках все добрые, в сказках только один злодей, но добро побеждает зло, понимаешь! А тут… тут одни злодеи… Так не должно быть, это неправильно!
Руслан пожал плечами:
– Я не знаю, как должно быть, для меня не новость, что в мире больше зла, чем добра.
– Но ведь и так не должно быть, – прошептала Даша, борясь с подступающими слезами. Хотелось кричать от несправедливости.
Ребята вошли в шатер и замерли от услышанного.
– …Они заставили меня, я никогда бы не пошла с ними, они мне угрожали. Я плакала, умоляла… я так хотела попасть на конкурс к вашему величеству, я ведь художница, очень талантливая, так все наставники говорят… – Эдлая держалась за прутья клетки и тараторила без остановки. Она говорила, что ее похитили, удерживали силой и она ничего не могла поделать, пока гномы ее не спасли.
– Ах вот как, – пробормотала Даша, презрительно глядя на рыдающую предательницу. Ногли, нахохлившись, молча сидела на жердочке. Рядом с клеткой, спиной к ним стояла принцесса. Длинные черные волосы водопадом струились по ее плечам, спине и закручивались на концах в крупные колечки. На ней было расшитое черным бисером белое платье в пол, пальцы унизаны кольцами.
Пилатесса внимательно слушала фею, прихода пленников она не заметила – или сделала вид, что не заметила.
Ребята стояли, поглядывая друг на друга, и никто не решался заговорить. Эдлая продолжала напропалую врать, выгораживая себя. Ногли оставалась безмолвной, принцесса слушала не перебивая. Кроме них в шатре находился староста. Он растекся по своему креслу и не встревал, даже смотрел в другую сторону, демонстрируя тем самым, что происходящее его не касается.
– …Вы ведь знаете, как чтят и любят феи ваше величество, мы буквально молимся на вас, – с чувством говорила Эдлая, – никто из нас помыслить не может о предательстве. Мы преклоняемся перед вашим умом и…
– Достаточно, – оборвала ее принцесса спокойным, бесчувственным голосом.
Даша вцепилась в руку друга, Пилатесса медленно, точно наслаждаясь своим господством, повернулась. Она была ростом чуть выше нее, но немного ниже Руслана. Изящные черты лица, яркие зеленые глаза в обрамлении черных ресниц, белоснежная кожа, губы цвета лепестков розовой гвоздики. Утонченная, красивая – истинная принцесса. Она смерила их взглядом малахитовых глаз и уголки ее губ слегка приподнялись.
Даша посмотрела на свой рваный, грязный сарафан и почувствовала, как приливает к щекам краска. Никогда прежде ей не приходилось стесняться своей внешности, да это было и не нужно, все твердили: «красавица», «милая», «очаровательная». Но рядом с Пилатессой она ощутила себя беспризорной рванью. Руслан тоже заметно оробел под пристальным взглядом принцессы и упрямо смотрел себе под ноги.
– Вот, значит, какие вы, нарушители, – заговорила принцесса, растягивая слова.
– Мы ничего не нарушали, – заставила себя ответить Даша.
Пилатесса усмехнулась и грациозно двинулась к ним, в каждом ее движении сквозила властность, от которой захватывало дух. Теперь девочке стали понятны страхи подданных принцессы, ее саму начало потряхивать от волнения.
Повелительница остановилась перед Русланом и указательным пальцем приподняла его голову.
– Ты тоже утверждаешь, что вы ничего не нарушали?
– Да, – тихо ответил друг.
Даша разглядывала юную принцессу и никак не могла поверить, что ее ровесница может быть настолько другой – взрослой, умной, недосягаемой.
Пилатесса же была поглощена Русланом. Она смотрела на него оценивающе, как на вещь, которую собиралась купить в магазине.
– Что ты делал в пещере? – повелительница продолжала в упор смотреть на Руслана, придерживая его за подбородок, чтобы он не мог отвести взгляд.
– Гулял, – соврал друг.
«Даже голос не дрогнул», – восхищенно отметила Даша.
– Как прогулка? Удалась?
– Не совсем.
– Что же так?
Руслан не выдержал, отстранил руку принцессы от лица.
– Я могу смотреть вам в глаза и без подставки в виде пальца, – пояснил он, немного отступая.
– Прекрасно, отвечай на вопросы.
Даша представить не могла, что голос Пилатессы может стать холоднее, чем был, но она ошиблась. Казалось, от слов принцессы веет льдом, как из холодильника с мороженым.
– Наша прогулка не удалась, потому что нас поймали и обвинили в том, чего мы не делали.
– А в чем вас обвинили? – заинтересовалась принцесса.
– В том, что мы хотим пересечь… – начала Даша, но друг ее резко перебил: – Нас задержали, а это значит, что нам приписывают какие-то преступления!
Пилатесса улыбнулась.
– Неглупый мальчик.
– Так вы скажете нам, в чем мы провинились? – нагло спросил Руслан, но принцесса уже на него не смотрела.
– Теперь с тобой, – объявила Пилатесса, насмешливо оглядывая ее с ног до головы и останавливая малахитовый взгляд на пластмассовом браслете.
– Какая прелесть, – рассмеялась она и воскликнула: – Шахран, только посмотри, я очарована!
Незамеченный ими ранее ворон слетел с клетки и приземлился повелительнице на плечо.
– Очаровательно, ваше высочество, – прокомментировал начальник стражи.
– Ты начала говорить о том, как вы хотели что-то пересечь, – напомнила принцесса.
– Да… нет, – Даша посмотрела на друга.
– Мы не собирались пересекать границу, нам тут нравится, – закончил за нее Руслан.
– А тебя никто не спрашивал, – кинула на него мимолетный взгляд повелительница. – Тут, где тебе нравится, говорят, когда я позволю.
– Я запомню.
– Будь так любезен, запомни, – Пилатесса обернулась. – Гангордер, я освобождаю вас от пленников, теперь это моя забота. От имени всего королевства вам выносится благодарность за поимку преступников, награда будет выписана вам незамедлительно, как только я вернусь в замок.
