Генерал в очередной раз показал себя как выдающийся тактик.
Завтра в 6:00 утра Грейс вылетает в Лиссабон. Оттуда в Лондон. Там она соединяется с семьей. Грейс боялась представить, что скажет на это Беатрис. Но ради Фиске она готова стерпеть, все что угодно.
И вместе с этим Грейс продолжало что-то мучить. Словно она что-то забыла. Она проделала весь этот невозможный путь в самое неподходящее время — в результате друг ее убит, чудесный биплан разбит в щепки. И теперь она должна ехать домой, как какая-то паинька и делать вид, что ничего не произошло?
«Ну так и радуйся! — отвечала она себе. — Ты жива и скоро увидишься с родными, ты передала сообщение величайшей секретности самому опытному, самому надежному солдату, какой только существует на планете. И чего тебе не хватает?»
Ну, для начала, генерал мог бы подробнее описать свой план. Он сказал, что берет все в свои руки. Но не сказал, как. Нет, она ему, конечно, доверяет. Но в Касабланке у Паттона и так дел выше крыши, а тут еще и Кэхиллы — как снег на голову посреди пустыни. Он же не бросит командование оккупированного города ради какой-то застаревшей семейной вражды. Его ждут сотни неотложных дел. А вдруг он нечаянно возьмет и забудет про ее сообщение? Или оно само вылетит у него из головы?
Весь вечер и до поздней ночи генерал не появлялся. Грейс съедали сомнения, и мучило безделье. Она кругами ходила по штабу, надоедая своим видом бдительным часовым.
Штаб располагался в красивом особняке некой состоятельной семьи, которая любезно, как сказал ей адъютант, предоставила свой дом американским военным. Гуляя по залам, Грейс невольно подумала о том, чего могла стоить такая «любезность». Но сравнивая этот дом со своей виллой в Монте-Карло, она благоразумно решила, что у богатых всегда есть, где преклонить голову, и кроме этого, лишенного крова, миллионера в мире достаточно горя и настоящих лишений.
Единственным предметом, который казался среди этой роскоши неуместным, была старая потрепанная карта города, развернутая на большом обеденном столе. Многие места в ней были отмечены цветным карандашом. Грейс нашла штаб, солдатские казармы и места дислокации войск. Карту испещряли флажки и пометки везде, кроме одного района с длинными кривыми улицами в самом центре города, недалеко от моря. Его огибала толстая линия с надписью «СТЕНА».
Она склонилась ниже, и прочитала название:
«ANCIENNE MEDINA»
[7]
Из уроков французского с мадам Фуршетт, она помнила, что это означает древний арабский квартал, или «касба».
Вдруг сердце ее вздрогнуло. «Ancienne Medina»… «AM»!
Так, значит, это была ошибка, и «АМ» означает не «до полудня»! «Белый дом АМ» — это древний город в Касабланке!
Надо срочно сообщить генералу!
— Никак невозможно, мисс Грейс, — ответил адъютант Паттона. — Он очень занят военными делами. И я не знаю, когда вы сможете с ним увидеться.
Сгорая от нетерпения, Грейс вернулась к себе в комнату. Код Морзе указывает прямо на Древнюю Медину, но Паттон об этом не догадывается. А вдруг потом будет поздно? А вдруг где-то в городе затаился Веспер, который, наверняка, знает, что такое «бычий глаз» и где он? Искать на войне мишень — все равно что иголку в стоге сена. Центр мишени может быть в прицеле танков, пушек, пулеметов, винтовок, это может быть любая система наведения.
Чутье подсказывало ей, что ответ спрятан в касбе, в Древней Медине.
Но только… Ведь генерал сказал, что миссия ее завершена…
«Ну, это тогда, а то сейчас».
Она не будет сидеть здесь и дожидаться непонятно чего, пока враг ищет «бычий глаз», а генерал Паттон занимается военными делами! Необходимо срочно ему помочь! Это ее долг. И она сделает это! Ради генерала, ради своей семьи, и, прежде всего, ради Драго, который отдал свою жизнь, чтобы она выполнила эту задачу.
Последнего аргумента было достаточно. Грейс себя убедила.
Но часовым это не объяснишь, а из штаба надо как-то выйти. Правда, Грейс уже стреляный воробей! Сколько раз ей приходилось сбегать от своей вездесущей сестры Беатрис. Так что опыта побегов ей не занимать.
Она открыла ставни и встала на карниз. Прыгнуть с восьмифутовой высоты? Легко! Она повисла здоровой рукой на карнизе, спрыгнула на землю, юркнула в кусты и перемахнула через низкую ограду.
Касабланка совсем не похож на город, только что взятый иностранной армией. Он живет своей привычной жизнью. Гуляют люди — женщины в хиджабах, мужчины в тюрбанах и белых туниках, иностранцы. После того, как началась война, на север Африки хлынули толпы мирных жителей со всех концов Европы, и многие беженцы нашли приют в Касабланке. В этом городе все ходили, опустив головы и избегая смотреть на других. Такова традиция, и очень хорошо, что никто не обращал на девочку никакого внимания. Город от этого казался еще таинственней.
Ориентируясь лишь по старой, только что увиденной карте, Грейс отыскала Древнюю Медину далеко не сразу. И даже не потому, что плохо запомнила дорогу. Просто улицы Касабланки жили какой-то собственной жизнью, словно шли куда-то без определенной цели, сворачивали, куда придется, и не считались с логикой городской планировки. Грейс, не привыкшая к этой заманчивой восточной архитектуре, совсем растерялась.
Пройдя еще несколько шагов, она уперлась в древнюю, выбеленную песками стену, которая выросла перед ней неожиданно, словно из-под земли.
И все-таки, она нашла ее!
А теперь куда?
Девочка вошла в ворота древнего города. И сразу оказалась в новом, незнакомом мире. На узеньких улицах было тесно и многолюдно. Здания, построенные в причудливом мавританском стиле, жались друг к другу так, что их крыши образовывали темные каменные туннели. Ни машин, ни мотоциклов — одни пешеходы, причем все больше старики да редкие велосипедисты. Завораживающая, какая-то другая, пропахшая чужими специями жизнь. В лавках продавалось все — от живых куриц до украшений. Вдоль улицы, где проходила Грейс, по обеим сторонам работали таверны, кафе и чайные.
«1001 НОЧЬ» — прочитала она на одной из вывесок.
За открытыми ставнями — темно, крошечные столики, горящие на них масляные светильники. Дневной свет туда почти не проникал, и Грейс радостно подумала, что полумрак может стать ее невольным союзником. Она затаилась. В дальней комнате двое мужчин играли на деньги в дротики.
Девочка смотрела на них, как завороженная.
Мишень…
«Бычий глаз» — центральная точка мишени…
Вот же он!
Спрятавшись за облупившейся стеной, она дождалась, когда господа закончат игру и перейдут в бар. Затем она незаметно проскользнула в «1001 НОЧЬ» и прошмыгнула в комнату с дартсом. Она уткнулась носом в «бычий глаз», пытаясь разглядеть что-нибудь особенное, но ничего кроме дырок и интригующих следов от ножа, на нем не обнаружила. Но на этом она не успокоилась — и тщательно исследовала стену за доской. Ничего. Ни тайников, ни секретных кнопок, ни закодированных посланий. Одна только грубая шершавая стена.
