Мотоциклист снял шлем, и по его плечам рассыпались черные кудри, но и без шлема он не потерял своего страшного обаяния. Ни на секунду.
«Харлей» медленно, вразвалочку, шел прямо к Фиске.
«Он просто тянет время», — понял Дэн.
Фиске перегнулся через пассажирское сиденье и помахал Дэну. Дэн рьяно замахал ему в сторону «Харлея». Это чувак следит за дядей! Фиске покачал головой и показал на часы.
Эми даже не успела закончить фразу.
— …думала, что м-может быть…
— ЭМИ!
Кудрявый поравнялся с водительским сиденьем. Дэн кивнул в его сторону и страшными глазами уставился на Эми. Все-таки, недаром им пришлось встречаться с разными психами и продираться сквозь угрозы и шантаж! Они умели бороться за жизнь, точно дикие звери.
«Харлей» что-то достал из-за пояса и наклонился к Фиске. Фиске повернулся к рулю и, наконец, увидел его.
А они увидели в его глазах страх.
— Неееееееееееееет! — закричала Эми и бросилась наперегонки с Дэном с места.
Время остановилось.
По опыту Дэн знал, что такое бывает, когда висишь между небом и землей. Когда они ударились об капот (ой — вмятина) и Дэн вырвал из окна щетку (не лучшая идея, но, слушайте, он же импровизировал), чувак на «Харлее» был на пути к мотоциклу.
Он шел подозрительно быстро. Успел уже надеть обратно шлем и очки. Взревел двигателем мотоцикла, вылетел на дорогу и укатил, зигзагом лавируя между машинами.
Эми лицом размазалась по ветровому стеклу и не могла отлипнуть. Дэн держал над головой щетку, забыв опустить руку.
Эван Толливер смотрел на них со странным выражением лица, будто ничего не понял.
Дэн издалека помахал ему щеткой.
— Эй, старина. Мы просто боялись опоздать на прогулку.
— Понимаю, — сказал Эван, притворившись, что увидел что-то в стороне.
Он странно улыбнулся и вернулся в кафе.
— С вами все в порядке? — спросил Фиске.
Эми стукнулась головой о стекло.
— Что он хотел? — прохрипел Дэн.
— Он спросил, сколько я здесь простою, — сказал Фиске. — Хотел купить латте. По-моему, он вас испугался.
«Да, я другой, — думал Дэн, отдавая Фиске щетку. — В каждом встречном вижу конец света. Есть».
Эми была в своем обычном репертуаре — учебники разложены в строгом порядке на столе. Карандаши остро заточены. Пачка стикеров разорвана с аппетитным хрустом. Саладину послан воздушный поцелуй. Он, свернувшись в клубок, отвечал ей сонным подмигиванием.
Эми пишет сочинение, точно идет в бой.
На столе порядок — в голове порядок! Шагом марш!
Не считая Эвана Толливера… Как он на нее смотрел!
И это когда она впечаталась в капот и вытерла носом ветровое стекло.
Унижение перед старшеклассниками? Ей это на роду написано.
Их первый разговор! Он сам увидел ее, вышел из кафе специально, чтобы поздороваться при всех! Нет, конечно, он всего лишь хотел спросить домашнее задание. Но не важно! Она была уверена, что до этого он вообще не знал о ее существовании. И тут такое… Он сказал, что ему нравится ее свитер. И еще, что он идет к ее глазам! Выходит, он заметил ее глаза… Или нет?
А потом она сама все испортила. И все из-за того, что послушалась своего младшего брата и бросилась на этого несчастного мотоциклиста, которому просто захотелось выпить кофе!
Что он всем про нее сказал там, в кафе?
Какую ей на этот раз дадут кличку?
Привет, Как-Твой-Шлем-Эми?
Дашь списать, Салфетка?
Эми закрыла глаза и стукнулась головой об стол.
Жизнь кончена.
Внизу было тихо. Обычно в это время Фиске возился с чертежами и ремонтом. Он превратил библиотеку в свой кабинет и по всем стенам развесил чертежи и план дома, который они все вместе восстанавливали по памяти.
«Нет, кресло было синее. Точнее сиреневато-синее. Оно напоминало Грейс ее гортензии в Нантакете».
«Да-да, ключи она вешала в кладовке на такие старые медные крючки. Она привезла их с блошиного рынка в Париже».
Фиске мелким почерком записывал каждую деталь на полях чертежей. Они мечтали воссоздать дом таким, каким он был при Грейс, и совершали нашествия на антикварные рынки, и восстанавливали по памяти каждый фрагмент витражей в башне. Они охотились за глубокими креслами, за китайским шелковым ковром из кабинета, за исцарапанным деревянным столом на кухне. Они хотели восстановить все до мельчайших деталей и сделать его домом Грейс. Это могло стоить им целого состояния, но денег у них было предостаточно.
Неудивительно, что строительство сплотило их. Вспоминать смешные истории про кресла и картины было намного приятней, чем думать о своих чувствах. Словно с ними была сама Грейс. Она объединила их, сделала одной семьей.
И все же не совсем так.
Фиске был сложным человеком. Им было нелегко жить с ним под одной крышей.
Эми видела, что он не понимает, как себя вести с детьми и что с ними делать. Что такое родительские собрания, семейные обеды и елка на Рождество. Но зато им повезло с Нелли.
Она с первого дня взяла на себя школу. Вместе они ходили по магазинам и покупали школьную форму, спортивную обувь и тетради. Она подписывала их дневники и ограничивала время игры на компьютере и на мобильных телефонах. Все шло, как в любой нормальной семье, не считая пустоты, которая образовалась на месте Грейс.
«И почему бабушки нет рядом?» — думала Эми. Так хочется поболтать с ней, рассказать о том, чем они все живут, успокоить, что все здоровы.
Эми подняла голову. Что это за шум? Гостевой дом стоял в глубине участка, и гул с дороги обычно не доносился сюда. Эми подошла к окну. Голубые тени на снегу. Тишина. Наверное, показалось.
Но тут она заметила желтый джип Нелли, припаркованный прямо около дома. Куда она торопилась?
И снова шум. Это не машины. Это голоса людей, которые друг на друга кричат. Нелли ссорится с Фиске? Эми вышла из комнаты и в одних шерстяных носках встала на лестнице.
— …слишком рано! — сказал голос Нелли.
Дэн вышел к ней и вопросительно поднял брови.
— Ссорятся, — сказала Эми.
— Ничего не слышно! — прошептал он.
Она вытащила у него из ушей затычки.
— Почему вы думаете, что они готовы? Мы же решили дать им время нормально…
Эми с Дэном переглянулись и разом спустились с лестницы. Нельзя пропустить ни одного слова!
Они не просто дети. Они Мадригалы. Самая главная ветвь Кэхиллов. И все, что происходит в мире, имеет к ним отношение.
