А все из-за денег! На работе получала она до смешного мало,
даром что трудилась диджеем на Сочинском радио — вела вечерние выпуски с
пятницы по воскресенье. Еще Каролина иногда принимала участие в показах моды,
изредка «калымила» на своей сильно подержанной «копейке», но на достойную жизнь
все равно не хватало. И беда была в том, что содержать приходилось не только
себя, но и старый дом, доставшийся от мамы. А в нем то крыша текла, то
водопровод, то стены прогнивали, то пол. Соседи давно старые халупы сломали,
возведя на их месте современные коттеджи, а она все латала свою развалюху. А
все потому, что жила одна и помощи ждать было неоткуда: отец ушел от них
давным-давно, мама умерла восемь лет назад, а старшая сестра уехала за границу
в поисках лучшей доли. Она и Каролину с собой звала, да младшенькая не поехала.
Не поехала по двум причинам: во-первых, покидать родной Адлер не хотелось,
во-вторых, не разделяла уверенности сестры в том, что за бугром будет лучше,
чем дома. «Где родился, там и пригодился», — именно так она считала…
Каролина быстренько умылась, взъерошила свои короткие темные
волосы и вернулась в комнату, чтобы одеться. Голубые джинсы и белая маечка,
которые она приготовила с вечера, аккуратно лежали поперек стула. Она взяла
вещи, натянула на себя, шагнула к зеркалу. Джинсы сидели идеально на ее
стройной фигуре, а вот майка не очень — бюст у Каролины был стыдного для
взрослой женщины нулевого размера, поэтому в том месте, где у других имелась
ложбинка, у нее не было и намека на какую-либо пышность. К счастью, особых
комплексов Каролина из-за этого не испытывала, но все же не отказалась бы хотя
бы от первого размера, не говоря уже о втором…
В кого она, интересно, уродилась такой костлявой? Мама ее
была очень упитанной женщиной, сестра тоже не худышка, а вот Каролина при росте
сто семьдесят пять весила пятьдесят пять килограммов. «Идеальная
вешалка», — так про нее говорил постановщик показов Сочинского театра моды
и приглашал на все дефиле. Каролина приглашения принимала, но о карьере
манекенщицы не мечтала даже в ранней юности, знала, что большого успеха не
добьется, а быть безликой вешалкой не хотелось. Вот если бы господь дал ей
такое лицо, как сестре, тогда да…
Но Каролина на нее была совершенно не похожа. Она была
миленькой, но и только, а вот Даша уродилась настоящей красавицей. В детстве
она походила на хорошенькую германскую куколку с огромными синими глазами и
черными кудряшками, в юности — на маленькую восточную принцессу. В зрелости
(если можно назвать зрелостью двадцатилетие) — на голливудскую диву
Элизабет Тейлор — у нее было такое же точеное лицо, такая же грива волос, такие
же пронзительные глаза и такая же пышная фигура. Пожалуй, чересчур пышная,
чтобы быть красивой. Но Дашка не хотела худеть. Она слишком любила поесть,
поваляться на диване с глупейшим любовным романом, полениться, понежиться, зато
терпеть не могла спорт и диетические салатики. Если бы не это, Дашка могла бы
стать успешной моделью — к ней постоянно подходили на улице с предложениями
принять участие в фотосессии, в конкурсе красоты, в модном показе.
Единственное, что требовали, так это сбросить десять килограммов. Но Даша на
такой подвиг была не способна, поэтому оставалась простой официанткой — в отличие
от младшей сестры она не была честолюбивой.
Как и разборчивой…
Алики, Арики, Артурики — кого только у нее не было! Все
рестораторы, у которых она работала, рано или поздно становились ее
любовниками. Обычно рано, так как ее красота и пышнотелость сводили их с ума, а
ее безотказность сокращала период ухаживания. Одно романтическое свидание на
даче работодателя — и все! Утром она уже просыпалась в статусе любовницы. И
пребывала в нем, пока ей не надоедало спать с одним и тем же мужиком. Потом она
увольнялась с обеих должностей (любовницы и официантки), искала другую работу,
находила, падала в кровать нового босса и так до окончания курортного сезона.
За лето она обычно меняла от трех до пяти ресторанов и рестораторов, а зимой
впадала в анабиоз: много спала, много ела, много читала, а если и заводила
романы, то с сантехниками, которых цепляла, не выходя из дома…
Нечестолюбивая, неразборчивая, непрактичная. Все деньги,
которые Даша зарабатывала, а зарабатывала она неплохо (на чай ей давали больше,
чем другим), тут же тратила на всякую ерунду. На глупые любовные романы, на
деликатесы, на безвкусные, совершенно ей не шедшие тряпки, на безделушки для
дома, в которых не было нужды. Подарки она тоже не умела выбирать — то, что ей
дарили любовники, было непрактично, глупо, неактуально. Дикие пеньюары, кои она
надевала по разу, моментально вядшие охапки цветов, ненужные норковые горжетки,
шелковые покрывала, смотревшиеся в их хибаре просто смешно… И это при том, что
в их доме тек унитаз, холодильник дышал на ладан, а телевизор показывал лишь
две программы. Зимой же они просто считали гроши. В отличие от нормальных
хозяек, откладывающих деньги на мертвый сезон, Даша Ларина спускала все до
Нового года. А после продавала ту ерунду, которую за лето ей надаривали
любовники.
Так продолжалось до тех пор, пока Каролина не окончила
школу. Отучившись, она устроилась на работу — курьером на радио. Платили там
мало, но зато круглый год. Она и сестру хотела пристроить, но Дашу «ломало»
вставать каждое утро в шесть и тащиться на маршрутке в Сочи. Уж лучше
поваляться в кровати с романчиком Барбары Кортланд!
Через год Каролина поступила в институт туризма и
гостиничного бизнеса. На заочное отделение. Деньги на обучение заработала сама
— вечерами торговала на набережной сувенирами, ночами демонстрировала коллекции
нижнего белья и купальников в ночных клубах.
В двадцать стала редактором молодежной музыкальной
программы.
В двадцать один радиоведущей.
В двадцать два окончила институт и чуть не уехала в Лазаревское.
Там ей предложили место администратора одного из вновь возведенных отелей. Но
не уехала, так как Даша неожиданно решила рвануть за границу, а дом оставить
было не на кого.
Каролина тогда сильно удивилась, узнав о планах сестры.
Даша, которая ни разу в жизни не выезжала за пределы Краснодарского края,
надумала покинуть страну. И ладно бы отдыхать ехала, а то работать! Все той же
официанткой, только в Швеции. И за хорошие деньги… Слишком хорошие, чтобы
поверить в то, что их действительно заплатят. Но Даша, в отличие от Каролины,
верила!
«Заработаю тысяч двадцать, — мечтала она вслух. —
Вернусь — дом перестроим. Водопровод на второй этаж проведем. А в саду выроем
маленький бассейн!»
С мечтами о бассейне она и уехала.
Первые три месяца от нее не было ни слуху ни духу. Потом
Каролина получила открытку, в которой Даша написала, что жива, здорова,
работает, когда приедет, не знает. Открытка почему-то была прислана не из
Швеции, а из Египта, но Каролину это не насторожило. Волноваться она начала
тремя месяцами позже, когда сестра не вернулась домой, несмотря на то что срок
контракта уже истек. Однако вскоре Даша позвонила и успокоила: сказала, что
теперь живет в Египте, работает горничной в отеле, встречается с хорошим
человеком из местных, за которого, быть может, выйдет замуж. На вопрос: «Когда
приедешь?» — ответила: «Не знаю! Как надоест!»
