Он тяжело поднялся и, не отряхнув колен, медленно пробрел к
машине. Дойдя до нее, забрался в кабину, закрыл глаза и откинулся на сиденье —
он больше не хотел видеть ни кладбища, ни деревьев, ни гор, ни парящего в
серо-голубом пространстве скал особняка, ни неба, расцвеченного закатом… А вот
Андрей еще долго стоял у могил, долго смотрел на деревья, горы, скалы, особняк,
небо, пытаясь запомнить все до мелочей — очертания, оттенки, запахи, чтобы
вспоминать на чужбине… Он, в отличие от отца, не хотел рвать с прошлым, не
прощался с Абхазией, он знал, что обязательно сюда вернется…
Глава 5
Адлер 200… год. Каролина
Пошатываясь, она вышла на крыльцо. После холода морга
уличная жара показалась удушающей, обволакивающей, липкой, как вязкая
расплавленная карамель. Каролина вдохнула горячий воздух, а выдохнуть не смогла
— он застрял в гортани, превратившись в ком…
— Вам плохо? — услышала она далекий, будто из
другого измерения, голос. — Каролина, ответьте, как вы себя чувствуете?
Она вдохнула еще раз. К горячему комку в горле прибавился
еще один, такой же большой, такой же огненный, такой же неподвижный, будто
раскаленная галька…
От нехватки кислорода у Каролины закружилась голова, в
легких запекло, к лицу прилила кровь…
— Она задыхается! — донеслось до нее откуда-то
сверху. — Сделайте что-нибудь…
Тут ей в нос ударил противный запах общественного туалета.
Каролина закашлялась, инстинктивно уткнулась носом во что-то мягкое, чтобы вонь
перестала ее преследовать, вдохнула — пахнуло морем и ветром — и открыла глаза.
Оказалось, она лежит на асфальте, держась за Андрея, а перед ней с ватным
тампоном, воняющим нашатыркой, стоит санитар из морга.
— Пришли в себя? — спросил он, выбросив вату в
урну. — Или вам «Скорую» вызвать?
— Нет, не надо, — еле-еле проговорила
Каролина. — Я уже в порядке…
— Так хорошо держались в холодильнике, а тут нате вам —
срубились!
Каролина поднялась с асфальта, прошла несколько шагов, но,
почувствовав слабость, опустилась на лавочку. Андрей сделал то же самое.
— Значит, это точно ваша сестра? — спросил он,
усевшись.
— Это Даша… Ей выстрелили в лоб и бросили в
ручей. — Каролина опустила голову, как будто ей было тяжело ее
держать. — Пол-лица разворочено, но я ее узнала…
— Больше ран на теле не было? — спросил Андрей,
памятуя о каплях крови на полу.
— Нет… Вроде бы нет… — Она сглотнула. — У
Даши всегда был слабый нос, может, по нему стукнули…
— Она была без документов?
— Да. В домашней одежде, босая… Ее увезли из квартиры,
чтобы убить в лесу…
— Если при ней не было документов, как менты поняли,
что она ваша сестра? Почему они так быстро вышли на вас?
— Когда Даша пропала, я позвонила своему однокласснику
(он в милиции следователем работает), чтобы посоветоваться. А через полчаса он
узнал о трупе. По описанию убитая женщина была похожа на мою сестру…
— Вас уже допрашивали?
— Нет, только задали несколько вопросов… — Она
покосилась на дверь морга. — Следователь еще там, велел подождать его,
наверное, хочет меня допросить…
— А вы сейчас в состоянии давать показания?
— Не знаю, — беспомощно выдохнула Каролина. —
Я совсем не соображаю…
— Мне тоже так кажется, поэтому надо перенести допрос
на завтра. Я договорюсь…
Он поднялся с лавки и решительно направился к дверям.
Оставшись одна, Каролина опустила голову на колени и тихонько, без истерики,
заплакала.
Наревевшись, она полезла в задний карман джинсов за платком.
Платка там не оказалось, наверное, она его выронила, зато обнаружился необычный
предмет: на ощупь что-то типа записной книжки или автобусного расписания…
Только ни книжек, ни расписаний она в карманах не носила, всегда в сумке!
Каролина рывком вытащила таинственный предмет. Тупо глянула
на бордовую с золотом обложку. Паспорт! Он-то откуда здесь?
И тут до нее дошло. Паспорт не ее, а Дашкин! Она случайно
прихватила его, когда покидала квартиру! Именно его она рассматривала перед
тем, как обнаружить кровь, и когда ринулась по следу, документ остался у нее в
руке… Потом она машинально сунула его в задний карман и забыла об этом… Если бы
весь день в джинсах ходила, тогда, быть может, обнаружила бы паспорт раньше, но
она переоделась, вернувшись домой, а надела эти штаны только перед тем, как
ехать на опознание…
— Я договорился на завтра, — подал голос Андрей,
который, оказывается, уже подошел к лавочке. — Вас будут ждать в отделении
в десять…
— Зачем в отделении? — испугалась она. — Меня
подозревают?
— Ну что вы, Каролина! Конечно, нет. Просто им нужно
запротоколировать ваши показания. Пока вы единственный свидетель по этому делу!
— Но я ничего не знаю… Дашу не видела три года, я
понятия не имею, как она жила все это время! Ничем не смогу помочь следствию…
— Вы уже помогли — рассказали о ночном звонке вашей
сестры, дали адрес квартиры, в которой она провела последние часы своей жизни.
Я уверен, что следственная бригада туда уже направлена… — Тут он заметил в
руках Каро паспорт. — Зачем вы его достали? Сейчас он не понадобится.
— Это не мой… Я случайно его взяла.
— Ну-ка дайте. — Он отобрал у нее документ,
раскрыл. — Та-ак. Новикова Елена Анатольевна… Не Даша, а Елена. Вашей
сестре так не нравилось свое имя, что она решила его сменить?
— Я не знаю, — ответила Каро шепотом.
— Прописана в Московской области… Хм… Где вы взяли этот
документ?
— В квартире, снятой Дашкой. Я машинально его
прихватила… — Она ойкнула, вскочила с лавки и, вцепившись Андрею в руку,
потащила его к машине. — Надо быстрее ехать в ту квартиру, возвращать
паспорт! Ведь он — очень важная улика, правда?
Андрей не ответил, он о чем-то напряженно думал всю дорогу
до стоянки. Когда они достигли «Мерседеса» и уселись на сиденья, он заговорил:
— Послушайте меня, Каролина. Только не перебивая.
Хорошо?
— Ладно… Но, может, поедем? Вы будете рассказывать по
дороге…
— Нет, сейчас.
— Ну как хотите…
— И вот еще что — предлагаю перейти на «ты».
— Согласна.
— Только позволь не называть тебя Каро… — Он
поморщился. — Это имя созвучно с другим, которое я хотел бы забыть…
— Сестра звала меня Кэт, если хочешь, можешь обращаться
ко мне так же…
— Мне больше нравится Каролина. Имя красивое и очень
тебе подходит.
— Правда? А я всегда его стыдилась и ругала маму за то,
что она не назвала меня Олей или Наташей… — Она впервые за последние два
часа улыбнулась. — Итак, что ты хотел мне рассказать?
