— Пока нет.
— А разрешение на ношение?
— Есть.
Хан протянул пистолет Андрею:
— Тогда возьми это. Вдруг пригодится…
Андрей принял из его рук матово поблескивающую «игрушку» и, поблагодарив
старика кивком головы, сунул ее в передний карман брюк. Когда прохладная сталь
коснулась его бедра (он почувствовал это через ткань), Андрей вздрогнул — это
неживое прикосновение было ему неприятно, но вынимать пистолет не стал. Он
вдруг понял, что тот ему очень скоро пригодится.
Лето. Адлер 200… г. Каролина
Каролина вышла из душа, вытираясь большим махровым
полотенцем. Когда тело стало сухим, она смазала его косметическим молочком и,
не одеваясь, легла на кровать. Можно было поспать, но Каро решила не делать
этого — со сна у нее вид, прямо скажем, не очень привлекательный: нос опухает,
глаза краснеют, а Андрей может заехать за ней в любое время…
Схватив с тумбочки зеркало, Каролина поднесла его к лицу.
Что ж, сейчас выглядит она неплохо: брови с ресницами подкрашены в салоне, лицо
покрыто ровным золотистым загаром, веснушек почти не видно, а на губах нет
вечного герпеса, с которым не справлялись никакие средства, ни аптечные
зовираксы, ни народные, типа серы из уха. Конечно, до красавицы ей даже без
герпеса не дотянуть, но до симпатяги вполне! Вот если бы глаза были поярче — не
такого бледно-голубого цвета, а рот поменьше, тогда да, тогда она могла бы
собой гордиться, а так приходилось заниматься аутотренингом, чтобы ощущать себя
«самой обаятельной и привлекательной». Естественно, не понадобилось бы никакого
самовнушения, если бы она была любима, а так как в личной жизни ей
катастрофически не везло, то в душу нет-нет да и закрадывались сомнения в своей
женской притягательности…
Да, с мужчинами Каролине не везло с юности. В пятнадцать лет
она влюбилась в одноклассника — капитана волейбольной команды. Влюбилась так,
что голову теряла, когда приближалась к нему ближе чем на метр. Ее пьянил его
запах, приводила в трепет улыбка, будоражили обтянутые шортами ягодицы. Он стал
ее первым мужчиной, за него она собиралась выйти замуж после школы, но через
три месяца узнала, что он параллельно встречается с еще одной девушкой, и
единственная дама, которая ему действительно не безразлична, это ее сестра
Дашка — в нее парень был тайно влюблен чуть ли не с пеленок. Три года после
этого Каролина шарахалась от мужчин, боясь обжечься вновь, но на первом курсе
института влюбилась опять. Ее избранником оказался красавчик-абхаз с пятого
курса, он стал ее первым полноценным любовником — пятнадцатилетний капитан по
своей неопытности не смог разбудить в Каро женщину, зато горячий кавказец
научил ее искусству любви, за это, наверное, она его и полюбила. За него она
тоже собиралась замуж, но и тут ее ждало разочарование — парень, отучившись,
вернулся в родную Абхазию, где его ждала невеста.
Третья любовь Каролину настигла уже по окончании института.
На сей раз объект был старше ее на пятнадцать лет, он был импозантен, хорош
собой, богат и женат. С ним Каро познакомилась на работе — он был гостем ее
студии. Роман у них закрутился нешуточный: страстные письма, ночные разговоры
по телефону, сексуальные марафоны на квартирах друзей, признания, цветы и
бесконечные обещания развестись… В итоге он так и не развелся, а узнав, что
Каролина беременна, просто исчез. Пришлось делать аборт и давать себе клятву
больше никогда-никогда-никогда не влюбляться…
Каролина долго держалась — почти два года — и вот сорвалась…
Втрескалась, как девчонка! И в кого? В самого неподходящего
мужчину! Умопомрачительно красивого, богатого, загадочного и, кажется, до сих
пор влюбленного в свою покойную жену… Добиться от такого взаимности нет никаких
шансов! Это все равно что мечтать об отношениях с Энрике Иглесиасом или
безымянным манекенщиком с рекламы мартини! Он никогда не взглянет на нее как на
женщину. Такие мужчины любят совсем других: роскошных, сексапильных,
стервозных. Им неинтересны пресные особы типа Каролины. Миленькие, воспитанные
девушки с нулевым размером лифчика… В Дашку он еще мог бы влюбиться, но в нее…
Безнадежно!
Каролина отшвырнула зеркало, рывком встала с кровати,
набросила халат. Чем лежать и жалеть себя, лучше заняться чем-нибудь полезным.
Вчера она обещала Андрею обзвонить Дашиных знакомых, а сама еще и не начинала
этого делать. Дневник искала — это да. Шоферов опрашивала, но ни поиски, ни
опросы результатов не дали, поэтому звонки она тоже посчитала бесполезным
занятием. Каролина была уверена в том, что сестра ни с кем за три года не
связывалась. Близких подруг у нее не было, парня на момент отъезда тоже, так
кому звонить-то?
«Наберу несколько номеров ее бывших одноклассниц, —
решила Каролина. — Для очистки совести. А потом еще раз обыщу чердак —
вдруг Дашка спрятала дневник в коробке со старыми туфлями: был у нее такой
пунктик — никогда не выкидывать вышедшую из моды обувь…»
Каролина вынула из комода старую записную книжку сестры —
она обнаружила ее во время утреннего обыска, — нашла в ней номера трех
более-менее близких Дашиных приятельниц, собралась звонить, но тут услышала ор
Грини:
— Ты мне вчера палец отдавил, гад! Ноготь почернел,
скоро сойдет! Это, между прочим, называется нанесением телесных повреждений…
— Еще раз гавкнешь, нанесу не простые повреждения, а
тяжкие, — послышалось в ответ. — А теперь уйди с глаз моих…
Узнав голос, Каролина подскочила к окну, выглянула во двор.
Андрей стоял недалеко от душевой, дорогу ему преграждал Гриня. Высокий
мускулистый Андрей на фоне огромного мясистого Грини казался субтильным
подростком, и Каро испугалась за него — она знала крутой нрав своего жильца и
подозревала, что он запросто может затеять драку. Она уже собралась крикнуть
ему, чтобы он оставил ее гостя в покое, как Андрей легонько (как Каро
показалось) ткнул Гриню в жирное пузо, и тот охнул и отступил к обеденному
столу. Андрей тут же взошел на крыльцо, на прощание похлопав своего
несостоявшегося обидчика по плечу.
Каролина тут же метнулась к зеркалу, наскоро накрасила губы
блеском, брызнула на себя туалетной водой и вернулась к телефону, делать вид,
что звонит.
— Каролина, — позвал ее Андрей из-за двери. —
Ты готова?
— Заходи, я сейчас…
Он вошел, вместе с ним в помещение вплыл знакомый аромат
свежести.
— Что у тебя за одеколон? — спросила Каро. —
Очень приятно пахнет…
— «Хьюго Босс».
— М-м-м… — промычала она, не зная, что еще сказать
— в присутствии этого мужчины она терялась.
— Пошли?
Она отбросила трубку и встала с кровати. Андрей открыл перед
ней дверь, пропустил вперед. Когда Каро шагнула на лестницу, он со смешком
спросил:
— Ты так и пойдешь?
— Как так?
— В халате?
Лицо Каролины залила краска стыда — так старалась выглядеть
сногсшибательно, так готовилась (не спала, губы красила и, чего уж скрывать,
шла к лестнице профессиональной походкой «от бедра»), а выставила себя полной
дурой.
