— Вон она у выхода стоит…
Каролина и вправду стояла у ворот. Вид у нее был задумчивый
и печальный.
— Ты чего тут стоишь? — спросил Андрей,
подойдя. — Уйти хочешь?
— Да.
— Прямо сейчас?
Она молча кивнула.
— Там тебе шашлык принесли, не будешь?
На сей раз она повела подбородком из стороны в сторону, что
означало «нет, не буду».
Андрей вернулся к столику, бросил на него пятисотку. Когда
развернулся, оказалось, что Каролина уже вышла за ворота и направилась в
сторону моря. Он двинулся за ней, не окликая и не пытаясь догнать.
Каролина дошла до пирса, спрыгнула на гальку, сняла туфли и
пошлепала к лежакам, расставленным под теневым навесом. На один из них она
забралась с ногами, села, сжавшись в комок и обхватив колени своими тонкими
загорелыми руками.
— Что с тобой? — спросил Андрей, присоединившись к
ней.
— Ничего, — чуть слышно ответила Каролина,
пристроив подбородок между коленей.
— Ничего — это не ответ, — холодно заметил
он. — Ты взрослая женщина, а ведешь себя, как ребенок. Капризничаешь,
играешь в молчанку. А я не няня, чтобы за тобой бегать и уговаривать. Последний
раз спрашиваю, что с тобой?
— А если я не захочу отвечать, ты что сделаешь? Пушкой
мне пригрозишь?
— Ах вот в чем дело! — процедил Андрей сквозь
зубы. — У нас, оказывается, синдром жены Синей Бороды! Суем нос туда, куда
не надо, за что теперь и страдаем…
— Я пошла посмотреть, не нужна ли тебе моя помощь…
— Как ты хотела мне помочь, интересно? — с
издевкой спросил он. — Прыгнуть на врага сзади и вцепиться ему в волосы,
как делают комические героини французских приключенческих фильмов?!
— Нет, но я… Могла бы закричать… Если что…
Она сморщилась, как будто хотела заплакать, что разозлило
Андрея еще больше — он не выносил, когда женщины прибегают к слезам как к
последнему аргументу в пользу своей правоты.
— А вот этого не надо, Каролина! — раздраженно
бросил он. — Раз ты ввязалась во взрослую игру, веди себя соответственно!
Что-то не нравится — скажи, а коли не хочешь — до свидания.
— Ты жестокий, страшный человек — вот что мне не
нравится! — выкрикнула она, но тут же замолкла, уткнув губы в колени.
— Чем же я тебя так напугал, девочка?
— Сам знаешь! — Она уставилась на Андрея своими
прозрачными глазами, в которых отражались разноцветные огни ресторана. —
Ты выстрелил бы, правда? Я видела, как изменилось твое лицо, когда ты нацелил
пистолет… Оно стало таким… таким… свирепым и застывшим… Как маска какого-нибудь
древнего бога войны.
— Я тебя предупреждал, что разговор будем жестким…
— Это называется «жестким»? Да ты чуть не убил его!
Андрей резко встал с лежака и быстро пошел прочь, вдавливая
в гальку свои тонкокожие итальянские ботинки. Но на полдороге остановился,
развернулся, вытащил из кармана пистолет, вытянул руку с ним, прицелился…
Каролина, не мигая, смотрела на дуло, направленное ей в лоб.
Андрей опустил палец на курок. Нажал…
Раздался сухой щелчок.
— Пистолет не заряжен, — тихо сказал Андрей,
спрятав оружие обратно в карман. — Я блефовал.
Потом он взмахнул рукой, прощаясь, и покинул пляж, ни разу
не обернувшись на тонкую фигуру, одиноко белеющую на фоне темного вечернего
моря.
Глава 7
Андрей. Адлер 200… г
Рейс из Москвы прибыл без опоздания. Ровно в десять утра
пестрая, возбужденная толпа высыпала на площадь перед аэровокзалом. К вновь
прибывшим туристам тут же ринулись таксисты, агенты, носильщики, валютчики, все
предлагали им свои машины, квартиры, услуги. Каждый норовил перекричать
конкурента, из-за чего гвалт поднялся еще тот.
Единственный человек, к которому никто не подбежал,
протиснулся сквозь толпу, вырулил на свободное пространство и огляделся. Это
был очень худой мужчина высокого роста в льняной рубахе, вытертых до белизны
джинсах, в кедах на босу ногу. Его длинные волосы торчали в разные стороны, в
бороде застрял кусочек чипсов, а на лбу белел шрам в форме креста.
Это был Христос! Колоритная личность, как и анонсировали!
— Доброе утро, Христос, — поздоровался с ним
Андрей, подойдя ближе. — Не Эдика высматриваешь?
— Ну, — неопределенно буркнул тот и потер свой
шрам.
— Он не смог приехать, меня послал.
— Ну? — уже с вопросительной интонацией сказал
Христос.
— Я довезу тебя до Сочи. А насчет денег вы с ним потом
договоритесь…
— Ну, — поощрительно нукнул он. Типа «хорош болтать,
веди к машине».
Андрей подвел Христа к стоящему на стоянке «Мерседесу».
— Ну-у, — восторженно протянул тот, оглядывая
кабриолет. — Ну ва-а-а-ще!
Порадовавшись тому, что в лексиконе Христа есть по крайней
мере еще одно слово, Андрей уселся за руль.
— Ты кто? — спросил Христос, устраиваясь рядом.
— Андрей.
— Мне по фигу, как тебя зовут, я спрашиваю, кто ты?
— Друг Эдика.
— Ну-у, — со смешком выдал тот. — Так я и
поверил… — Христос вытащил из кармашка рюкзака папиросу, сунул в рот,
поднес к зажигалке на приборной панели, прикурил. — Эд никогда бы не
сдружился с таким, как ты. Ему конкуренция не нужна.
— Ладно, не друг, всего лишь хороший знакомый.
— Почему он сам не приехал?
— Дела у него… неотложные.
— С бабы, что ли, слезть не может?
— Как всегда…
Христос глубоко затянулся, подержал дым в легких, выпустил
через нос. Андрей уловил запах жженого сена и спросил:
— Не боишься травку в багаже прятать?
— Не-а. — Христос сделал еще одну затяжку. —
Я вообще ничего не боюсь. — Он потер шрам. — С тех пор, как чуть не
сдох шесть лет назад… Меня с того света вернули, но я успел посмотреть, что там
и как… Понравилось. Если что, я туда за милую душу… Прищучат меня, я
раз… — Он высунул язык, на кончике которого влажно поблескивала небольшая
капсула. — Раздавлю… И гуд бай, Америка!
— Что это?
— Яд. Мгновенного действия. Еще со времен Великой
Отечественной остался — его немецким разведчикам выдавали, — с
мальчишеской гордостью похвалился Христос. — Помнишь кино про Штирлица?
Андрей кивнул — фильм «Семнадцать мгновений весны» он хорошо
помнил, в детстве смотрел раз пять — затем спросил:
— Ты торопишься?
