— Да.
— Думаешь, он заказчик?
Андрей коротко кивнул.
— Тогда тебе очень трудно будет до него
добраться, — протянул Хан, покачивая своей седой головой. — Хазар,
как ветер в поле… Неуловимый…
— Можно попробовать пробить по базам данных, —
внес предложение Лютый. — Налоговым, регистрационным, паспортным,
жилищным… Мы знаем его имя, фамилию, примерный год рождения.
— Он мог сто раз сменить и имя, и фамилию. А налогов он
не платит, это ты сам должен понимать!
— Не платит, как торговец оружием, но как бизнесмен —
сейчас все бизнесмены, и вы, и я — должен! Он мог легализоваться, чтобы отмыть
деньги.
— Ну попробуй, пробей, — согласился Хан, но без
всякого энтузиазма.
— А откуда этот неуловимый Хазар родом? —
заинтересованно спросил Андрей.
— Откуда-то из Подмосковья. Родился и вырос в Средней
полосе, а у нас, в Приморье, в армии служил. Как раз тогда и начал по-тихому
приторговывать. Не оружием, конечно, тогда с этим строго было, а патронами.
Отслужив, Хазар в Подмосковье не вернулся — некуда было, детдомовский он —
остался тут…
— Тут — это в Адлере?
— Тут — это на юге. Хазар мотался по всему побережью,
от Новороссийска до Батуми, нигде надолго не задерживаясь. Я ж говорю, он как
ветер… Южный ветер! Уж очень полюбились ему наши края, к березкам родным совсем
не тянуло…
— И никакой привязанности к конкретному месту?
— Был у него когда-то дом недалеко от Хосты. Мрачный
такой особнячок, прилипший боком к скале… Его в брежневские времена начали
строить — хотели гостиницу возвести, да вовремя сообразили, что место ужасное…
Кругом скалы — не подъедешь, не развернешься, больше двух машин не воткнешь, но
главное — спуск к морю отсутствует. Забросили строительство. Каркас кирпичный
стоял, и все. Хазар его выкупил. Достроил. Все окна с северной (внешней)
стороны заложил, да еще там, где скал не было, забор с человеческий рост
поставил, чтоб совсем отгородиться от внешнего мира… До сих пор не понимаю,
зачем — все равно ничего, кроме крыши (на ней еще флюгер в виде парусника был),
с дороги не видно…
— Ты бывал в том доме?
— Один раз, когда еще строительство велось.
— А на новоселье тебя что, не пригласили?
— Хазар никогда не звал к себе гостей. Деловые
переговоры вел на нейтральной территории, а дружеских попоек вовсе не
устраивал.
— Почему?
— Хазар ни с кем не дружил, а на алкоголь у него была
аллергия. Помню, он рассказывал, что в детдоме его насильно напоили спиртом. Он
чуть не умер тогда, с тех пор капли в рот не брал…
— Этот особняк до сих пор существует? — не очень
вежливо перебил старика Андрей — истории из детдомовского детства Олега Вещеева
его мало интересовали.
— Что ему будет? Наверное, существует!
— Точно существует, — подал голос Лютый. — Я
недавно в Хосту ездил, видел этот дом. Вернее, крышу с флюгером в виде
парусного корабля… Забор там так и стоит, огромный, увитый виноградом, за
лозами ворот не видно… — Лютый запнулся, нахмурился, посидел несколько
секунд молча, затем с сомнением протянул: — Но мне показалось, в особняке
кто-то живет.
— Как тебе это могло показаться, если ничего, кроме
крыши, ты не видел? — проворчал Хан.
— Дорога к воротам наезжена. Я вмятины от колес видел.
— Может, Хазар его продал, — предположил Андрей.
— Нашел же идиота-покупателя! — фыркнул
Хан. — Я бы этот дом задаром не взял! Не дом — скворечник! Воткнут среди
скал. Ни деревьев, ни цветов не вырастишь — там голый камень, ни сарая, ни
баньки не построишь — места нет, к морю не спустишься — обрыв! Кому такое
сокровище понадобилось?
— А семьи у Хазара не было? Жены, детей? Может, кто-то
из них в доме проживает?
— Когда я его знал, у него даже постоянной любовницы не
было. Хазар — волк-одиночка. Аскет. Никаких страстей, слабостей. Он воспитал
себя таким, чтобы никто его страстями и слабостями не смог
воспользоваться… — Хан подпер свою худую, испещренную мелкими и крупными
морщинами щеку кулаком, покусал губы. — И его тяга к наживе не переросла в
манию, потому что деньги как таковые его не интересовали. Он не копил их и не
транжирил (на что транжирить, если не пьешь, не колешься, не трахаешься?), а
все вкладывал в дело, расширяя ассортимент, увеличивая партии, нанимая агентов…
За те четыре года, что я его знал, Хазар из обычного торгаша самопальными
обрезами превратился в крупного поставщика оружия. Не удивлюсь, если сейчас он
продает ядерные бомбардировщики или бактериологическое оружие…
— Тогда мы его точно не найдем, — сказал
Лютый. — Люди подобного масштаба живут законспирированно, на каком-нибудь
частном острове в Тихом океане, так как на них Интерпол охотится…
— Ну уж ты загнул, Альберт! Остров, Интерпол! —
Хан недовольно покачал головой. — Я ж просто предположил! Может оказаться,
что за эти годы Хазар в корне изменил свою жизнь — не по собственной воле, а по
обстоятельствам!
— Каким, например?
— Он мог смертельно заболеть, покалечиться, разориться,
вляпаться во что-нибудь, из чего не смог выбраться… — Хан оторвал руку от
лица — на щеке остались вмятины от костяшек. — Но даже если так, я, убей,
не понимаю, каким боком он связан с Христосом… и его девушками…
Андрей тоже этого не понимал, но был уверен, что связь
существует. И дело вовсе не в предсмертных словах Христоса, а в реакции Кары на
появление Хазара перед окнами бистро. Тогда она не просто испугалась, она была
в ужасе… Будто наяву увидела воплощение своего кошмара… Так малознакомых людей
не пугаются. Значит, их многое связывало, и это многое было самым страшным из
того, что происходило с ней в прошлом…
— Альберт, ты займешься Хазаром? — спросил он у
Лютого, встав с дивана. — Пробьешь по базам данных, как собирался? У тебя
есть люди, способные взломать их?
— Конечно. Только в базы Интерпола мы соваться не
будем, уж извини…
— Думаю, это лишнее. Паспортных и налоговых будет
достаточно… — Андрей протянул руку для рукопожатия, когда Лютый вытянул
свою, сжал его широкую, короткопалую ладонь и энергично потряс. — Я не
успел поблагодарить тебя за сегодняшнюю помощь — спасибо.
— Я не для тебя это сделал, а для Хана.
— Понимаю, но все равно… — Андрей наклонился к
старику, обнял его: — И тебе спасибо, дядя Арам. И не говори, что сделал это не
для меня, а для отца. Это я тоже понимаю… — Он кивнул им обоим. — А
теперь позвольте попрощаться с вами. Я должен бежать…
— Куда ты собрался? — удивился Хан.
— В погоню за ветром…
Адлер 200… г. Каролина
Каролина тупо смотрела на кожаный чемодан с выдвигающейся
ручкой и два полиэтиленовых пакета, набитые вещами. Она не могла взять в толк,
что ей со всем этим делать.
