Боже, как жить? Бросить все и уехать в пустыню? Только там
ее обоняние не найдет нужной ассоциации…
От этих размышлений Каролине стало совсем плохо — так плохо,
что полюбившийся за два дня «Вог» начал отдавать не ментолом, а сеном, причем
прелым, гниловатым…
Каролина затушила сигарету и вышвырнула ее за окно. Нечего
распускать нюни! Ей уже не пятнадцать, более того — ей не двадцать один! Ей
четвертак! Взрослая, пожившая женщина. Разве можно так вести себя? В двадцать
пять пора взять под контроль свои органы чувств! Чувства, кстати, тоже…
Андрей нужен ей, с этим не поспоришь. Нужен как никто!
Теперь все ее прошлые «любови» — светлые, темные, седовато-русые — кажутся
такими жалкими… Недостойными. И ненастоящими. А Андрей… Да помани он ее хотя бы
кончиком своего платинового мизинца, она побежала бы, подпрыгивая от счастья и
нетерпения. Но в данный момент не об этом речь. Сейчас Андрей необходим ей не
как мужчина, привороживший все органы ее чувств, а как человек, способный найти
убийцу Даши. Она должна отыскать его, чтобы отдать фотографию. И сейчас надо
подумать, как это сделать.
Кафе «Готика» — тут же озарило Каролину. Им владеет его
брат. Возле него Андрей оставляет машину. Если «Мерседеса» нет на стоянке,
тогда можно войти в кафе, спросить хозяина и передать ему послание…
Каролина сползла с подоконника, взялась за створки окна,
чтобы закрыть их, но тут ее взгляд, случайно брошенный вниз, на макушки
проходящих по улице людей, наткнулся на овальное фиолетовое пятно с ярким
росчерком, делящим это пятно на два неровных полукруга. Шляпа с пером — вот что
это было. Очень необычная, авангардная, явно дизайнерская. Она была надета на
голову молодой женщины в фиолетовом брючном костюме с шифоновыми драпировками
на плечах, развевающимися при ходьбе, как крылья бабочки. И шляпу, и этот
костюм Каролина уже видела сегодня, видела и женщину, только ее саму она не
запомнила, а вот ее необычный наряд — да…
Сегодня на кладбище, когда могильщики ровняли землю на
могиле Даши, а Каролина стояла рядом, держа венок («Дарье от любящей сестры»),
у мраморного креста, что через два ряда, материализовалась эта женщина в шляпе.
Она появилась неожиданно, словно выросла из-под земли. И если бы не ее
жизнеутверждающий наряд, Каролина испугалась бы, приняв незнакомку за призрак.
Тем более исчезла она так же, как появилась — неожиданно. Стоило Каролине
отвернуться, чтобы положить венок, как женщины уже и след простыл…
И вот теперь она возникла здесь. Под окнами их с Дашей дома.
Совпадение?
Или нет?
Каролина высунулась по пояс, неотрывно следя за фиолетовым
ориентиром. Он двигался. В сторону рынка. Слегка покачивая полями и игриво
махая перышком.
Женщина решила купить фруктов, только и всего. Никому не
возбраняется. Как и посещать кладбище. Тем более в выходной… Только почему и
тогда, и сейчас фиолетовая дама замирала при виде Каролины? Нет, не так. Когда
Каролина замечала ее, дама сверлила ее взглядом… Это взгляд и заставлял ее
обернуться. Но как только Каролина оглядывалась, женщина срывалась с места и
уносилась, словно гонимое светом дня привидение…
Решительно захлопнув ставни, Каролина отбежала от окна и
кинулась вниз по лестнице. Спустилась, обулась, вылетела из дома, подскочила к
своей задрыге-легковушке (реанимированной два дня назад Женькой Ашкаряном),
открыла ее, влезла внутрь. Тут вспомнила, что ворота закрыты, а таким чудом,
как пульт дистанционного управления створками, она не располагает, поэтому с
рычанием выскочила из машины и начала возиться с задвижкой. Спустя полминуты
(быстрее не получилось — от волнения, как обычно, дрожали пальцы) отодвинула
ее. Распахнув ворота, бросилась обратно в кабину. Выехала. Вновь выпрыгнула из
машины, закрыла створки, вернулась в салон. От этой беготни вымокла так, словно
с зари вкалывала на банановой плантации. Так что, выруливая из проулка на
дорогу, она смотрела не по сторонам, а в салонное зеркало, вытирая обильно
льющийся пот. И из-за этого чуть не проворонила «фиолетовую шляпу»,
показавшуюся из ворот рынка. Девушка («шляпе» было не больше тридцати) несла в
обеих руках по пакету с фруктами, а под мышкой держала стопку газет. На ее
мизинце болталась связка ключей.
Значит, на машине приехала!
И точно — незнакомка подошла к роскошному серебристому
внедорожнику, открыла его, кинула сумки в салон, затем забралась в него сама.
Не медля, тронулась. Каролина за ней.
Джип выехал на центральную улицу Ленина, «жигуль» следом.
Пока двигались по городу, Каролине на ее задрыге удавалось
поспевать за мощной иномаркой, но стоило попасть на пригородное шоссе, как джип
рванул с такой запредельной (для древней «копейки») скоростью, что нагнать его
не было никакой возможности. И как не давила Каролина на газ — а «шляпу»
упустила. Пришлось разворачиваться и ни с чем возвращаться в город…
Когда машина поравнялась со зданием телеграфа, Каролину как
током шибануло. Она вспомнила о том, что именно здесь впервые встретила Андрея.
И тут же влюбилась в него. Да на этом месте впору памятник ставить, памятник на
могиле уверенности в том, что больше никогда не позволит себе влюбиться — здесь
она умерла, сраженная изумрудным снарядом ЕГО глаз!
Вспомнив (в который раз за сегодня!) об Андрее, Каролина,
вместо того чтобы ехать к дому, развернулась и по ближайшей улице Ульянова
выкатила на Просвещения, именно на ней находилось кафе «Готика».
На стоянке «Мерседеса» не было, но Каролина все равно
подъехала. Более того, она заглушила мотор и, поудобнее усевшись на
продавленном сиденье, стала ждать. Чего именно, она сама не знала. Надеяться на
чудо (вдруг появится?) было глупо — чудеса в ее жизни случались крайне редко.
Разумнее было достать Дашино фото (оно в виде колбаски лежало в кармане) и
отнести брату Андрея с просьбой передать тому лично в руки. Но к гласу разума
Каролина прислушиваться так и не научилась, поэтому торчала в машине битых
полчаса, гипнотизируя дверь заведения, из которой за это время не появилась ни
одна живая душа.
«Надо зайти внутрь. Сигарет купить, а заодно
осмотреться, — решилась она. Если хозяин там, подойти к нему и спросить,
где найти Андрея».
Подгоняемая этой мыслью, Каролина выбралась из раскаленного
нутра «жигуленка», хлопнула дверкой, шагнула на приступок, собираясь подняться
на крылечко, и тут к зданию подкатило запыленное такси, чуть не задев ее своим
грязным боком. Каролина собралась выругаться, благо окошко было открыто, и ее
гневные слова дошли бы до ушей лихача-таксиста, но замерла с открытым ртом, так
и не исторгнув из себя ни единого ругательства… Грех ругаться, когда происходят
чудеса!
— Привет, — радостно воскликнула она, увидев, что
из машины вылезает не кто иной, как Андрей. — А я к тебе!
Лето. Адлер 200… г. Андрей
Обернувшись на оклик, Андрей увидел высокую худощавую
брюнетку в брючках-капри, обтягивающем топе и с темной повязкой на голове.
Брючки ей шли чрезвычайно — сидели как влитые, обтягивая стройные бедра,
подчеркивая точеные лодыжки, топ меньше — и без того маленькая грудь,
придавленная стрейчевым материалом, казалась просто детской, а траурная лента
совсем не шла — старила, делала лицо аскетичным, сухим. Несколько секунд Андрей
рассматривал девушку, тупо соображая, откуда она его знает, пока до него не
дошло, что это Каролина. Не узнал сразу! От усталости совсем ошалел…
