— Привет, — повторила она, уже не так радостно,
видно, заметила его недавнее замешательство. — Ты откуда?
— Из Москвы. — Он вытер влажный лоб рукой,
поморщился — неприятно быть потным, а грязным еще неприятнее, — на ладони
остался серый след. — Только прилетел…
— У меня кое-что есть для тебя. — Каролина робко
улыбнулась. — Надеюсь, это поможет…
— Что «это»? — Андрей поморщился, сейчас он хотел
только одного — мыться, а потом спать. Разговаривать сил не было. — Говори
яснее… И пойдем внутрь. Я пить хочу.
Не дождавшись ответа на свой вопрос, он поднялся по
ступенькам, распахнул дверь и жестом пригласил ее заходить. Каролина не
заставила себя упрашивать — нырнула внутрь.
Оказавшись в помещении, Андрей первым делом поискал глазами
Гургена. Брат сидел у стойки, зарывшись в бумаги. Рядом с его рукой стоял
высокий стакан с его любимой энергетической колой, при взгляде на который
Андрей сглотнул — теперь пить захотелось нестерпимо.
Услышав, что кто-то вошел, Гурген поднял глаза.
— Брат, ты вернулся! — воскликнул он,
вскакивая. — А почему мне не позвонил? Я бы встретил…
— Да я на такси…
— А машина моя где? — подозрительно спросил он.
— На стоянке у аэропорта. — Андрей схватил стакан
с колой, залпом осушил его. — Я побоялся садиться за руль — устал очень.
— Что так?
— Летел через Ростов. Билетов на прямой не было… В
одной кассе потолкался, в другой. В одном аэропорту посидел, в другом. На одном
гробу полетал, на другом… — Он передернулся. — Ненавижу летать…
— Отдохнуть хочешь? Иди в мой кабинет, на диванчике
поспи… — Гурген несколько растерянно посмотрел на Каролину. — Девушку
с собой возьми, если хочешь…
— Девушка по делу. Это сестра Дарьи, помнишь, я о ней
рассказывал?
— Конечно, помню… — Гурген вежливо склонил голову
— с дамами он всегда был учтив и галантен. — Здравствуйте, я Гурген, брат
этого обормота. Присаживайтесь. Я распоряжусь, чтобы вам покушать принесли…
— И выпить, — бросил Андрей на ходу — он
направился в туалет умыть лицо. — Коньячку. По сто пятьдесят мне и даме.
— Я не пью коньяк. — Она смущенно
улыбнулась. — Мне лучше водки. Чуть-чуть…
— Сделаем, — заверил Гурген и удалился за стойку.
Пока брат наполнял рюмки алкоголем, а Каролина скучала за
столиком, Андрей умывался, пофыркивая от удовольствия. За последние сутки это
было самое приятное, что ему приходилось делать. Вся остальная маета —
перелеты, переезды, мотания по Москве — вытрясла из него всю душу…
Но его страдания оказались зряшными — Хазара он не нашел!
В главном офисе, куда Андрей поехал сразу же из аэропорта,
ему сказали, что господин Вещеев бывает здесь крайне редко, а за последний год
вообще ни разу не наведался. Всеми делами фирмы вместо него заправляет
исполнительный директор Мамонтов Г.Т. — с виду башковитый и пронырливый
мужик, явно не имеющий к криминалитету никакого отношения. И само предприятие
тоже не походило на ширму. Небольшая конторка, держащаяся на плаву только
благодаря стараниям Мамонтова Г.Т. Будь на его месте другой, не такой ушлый,
фирма давно бы обанкротилась.
Для очистки совести Андрей посетил оба фирменных магазина —
больше похожих на сувенирные лавчонки, напичканные всякой блестящей дешевкой.
Но там о Хазаре слыхом не слыхивали. По месту его прописки — в Дубну — Андрей
также не поленился съездить — Вещеева смогла вспомнить только старая
дворничиха, но она поклялась, что Олежка сто лет в их края не наведывался…
В общем, зря Андрей промотался. Зря столько времени потерял!
Промокнув лицо полотенцем, Андрей вернулся в зал. На столике
уже стояли две рюмки — одна с бесцветной жидкостью, другая с янтарной. Еще
имелся лимончик, тонко порезанный и красиво уложенный на блюдце, и тарелка с
нежной прозрачной форелью — Гурген знал, что брат предпочитает закусывать
коньяк соленой рыбой.
— Так что ты хотела мне рассказать? — спросил
Андрей, подойдя к столу и усевшись рядом с Каролиной.
— Не рассказать — показать.
— Ну давай показывай.
Каролина выудила из кармана своих прелестных брючек бумажную
колбаску. Раскатала ее, разгладила. Края все равно загибались, так что пришлось
придерживать их пальцами.
— Узнаешь кого? — спросила она, оттопырив большой
палец и указав им на фотографию. — Я опознала двоих — Дашу и Кару.
— Я троих, — сказал он после паузы, во время
которой внимательно, с прищуром, разглядывал снимок. — Нет, пожалуй,
четверых…
— Ты знаешь этих мужчин? — удивилась она.
— Лысого знаю. Это Хазар. Торговец оружием.
— А кто второй?
— Понятия не имею…
— Но ты же сказал…
— Я узнаю девушку. Блондинку.
— И кто же это?
— Жена Хазара… — Он нахмурился. — Если она
насчет этого не соврала…
— А откуда ты ее…
— Знаю? — Андрей склонился над фотографией,
пытаясь лучше разглядеть лицо Риты. — Видел на днях. Имел беседу…
— Она жива?
— Два дня назад была в полном здравии… — Тут на сердце
стало как-то неспокойно. — А сейчас не знаю…
— Вдруг и ее… Убили?
Сказав это, Каролина захлопала своими огромными прозрачными
глазами и стала похожа на испуганного ребенка. Ее страх оказался заразительным
— Андрею тоже стало не по себе, а его и без того неспокойное сердце заметалось
в панике. Ведь Риту на самом деле могли убить! Две из троих мертвы, значит,
теперь ее очередь!
— Гурген, отмени заказ! — крикнул Андрей,
вскакивая со стула. — Мы не будем есть.
— Как не будем? Там мясо для вас жарится, а фирменный
салат уже готов! — начал увещевать его брат, ставший в этом момент очень
похожим на свою мать — тетя Каринэ не отпускала гостей, не накормив их до
отвала. — Ты же голодный! Я знаю, в самолетах ты не ешь!
— Некогда, Гурген! — Андрей взял Каролину за руку
и потащил к выходу. — Вечером вернемся — накормишь…
— А коньяк?
Андрей вернулся к столу, опрокинул коньяк в рот, зашвырнул
туда кусок форели и, не прожевав, кинулся вон из кафе.
— Твоя машина? — спросил он у Каролины, окидывая
взглядом динозавра автомобилестроения — «жигуль» первой модели с трогательными
занавесочками на заднем стекле.
— Моя.
— Она ездит?
— Ну раз я на ней сюда прикатила, значит, ездит, —
немного обиженно буркнула она.
— До Хосты нас домчит, не развалится?
Каролина не ответила, просто открыла дверку и забралась в
салон. А Андрей все не решался последовать ее примеру — на таких колымагах он
ни разу в жизни не ездил (первой его машиной была уже «девятка»), поэтому
опасался за свою жизнь, вдруг тачка рассыплется на ходу, погребя его под
ржавыми обломками.
