— Нет, спасибо…
— А выпить? У меня вино есть…
— Нет, Каролина, ничего не хочу. Давай поскорее
позвоним, а то мне еще до дома добираться…
Сердце Каролины замерло, а потом забилось как бешеное.
Причем забилось вхолостую, не желая гонять кровь по телу… Руки и ноги вмиг
стали ледяными. Но уже через несколько мгновений сердце опомнилось, заработало
по совести, и кровь хлынула по венам… Ледяные пальцы обдало жаром, а в висках
запульсировало…
— Ты покраснела! — обеспокоенно сказал
Андрей. — У тебя не температура ли?
— Нет, все в порядке… Просто я… — Хотелось сказать
«дура», но Каро промямлила другое: —…Устала.
— Я тоже. Как собака.
— Пойдем. Я дам тебе телефон.
Каролина прошла к двери, отперла ее, вошла в маленький холл.
Включив свет, поднялась по лестнице на второй этаж, вошла в свою спальню.
Телефон валялся на кровати. На экране четыре цифры: 22.13, и
ни одного значка неотвеченного вызова — никому она за день не понадобилась.
Чтобы кое-кто этого не заметил, Каролина быстро выключила телефон, сняла заднюю
панель, вытащила свою сим-карту и протянула аппарат Андрею.
Он споро переставил симку из своего сотового в ее, включил
аппарат и начал искать в справочнике нужный телефон. Нашел, нажал клавишу
дозвона.
Каролина из деликатности хотела уйти, но передумала, все
равно разговор будет вестись на армянском, и она ничего не поймет.
Так и оказалось. Андрей заговорил на своем гортанном
наречии, ни слова из которого она не знала («здрасьте» и «спасибо», которым ее
научили Ашкаряны, не в счет). Лишь изредка в его речи проскальзывало знакомое:
Рита, Каролина, Кара и «Дискавери». Закончился разговор через одиннадцать минут
(от нечего делать Каро засекла) армянским «Пока». Отбросив телефон, Андрей
опустился на кровать и обеими ладонями провел по лицу — видно было, как он
устал.
— Вызови такси, пожалуйста, — попросил он, —
я не знаю номера…
— Зачем тебе ехать? — неожиданно для самой себя
выпалила она. — Оставайся здесь. Места полно. — Каролина указала на
сложенную «чебурашку» у окна. — Вон диван есть. Ложись и спи.
Андрей поднял на нее глаза, посидел несколько секунд, глядя
снизу вверх на ее краснеющее лицо, потом произнес, пожав плечами:
— Да неудобно как-то…
— Неудобно трусы через голову надевать… — Она
шагнула к дивану, быстро его разложила. Распрямившись, повернулась к Андрею уже
не с красным, а пунцовым лицом и спросила: — Остаешься?
— С удовольствием, — немного смущенно протянул
он. — А то тащиться до квартиры сил нет… Только, может, мне лучше в другой
комнате лечь? Чтобы тебя не стеснять?
— В других комнатах бардак. Я не успела за жильцами
убрать. Ложись тут, ты меня нисколько не стеснишь… — Она через силу
улыбнулась. — Честно!
— Ну хорошо…
— Я сейчас постелю, — выпалила она и засуетилась у
шкафа, выискивая подушку и простыни. Нашла, быстро постелила. — Вот и
готово!
— Могу я помыться? — спросил Андрей, стаскивая
грязную футболку. — А то не усну…
— Душ во дворе. Сейчас дам полотенце…
Она нарочно долго рылась в ящике комода, чтобы выиграть
время. Оно ей было необходимо для того, чтобы рассмотреть тело Андрея. Каролине
было страшно интересно посмотреть, как выглядят идеальные мужчины без одежды.
Так же безупречно, как и в ней, или все же под шмотками они скрывают свои изъяны:
уродливые родимые пятна, жирок или наоборот — торчащие кости. Это в хорошо
сшитой одежде легко перевернутым треугольником выглядеть, а ты попробуй без
нее…
Тело Андрея ее не разочаровало. Оно оказалось чистым,
загорелым, очень стройным, почти мальчишеским, но не костлявым, а хорошо
развитым, мускулистым. Только совсем безволосым — а она всегда любила
«мохнатых» мужчин.
На его гладкой смуглой груди висела длинная цепочка с
обручальным кольцом. Память о жене, наверное…
— С этими похоронами все вверх дном, — пробурчала
Каролина, вытаскивая таки из ящика банное полотенце. — Держи! — Она
протянула его Андрею.
— Спасибо, — поблагодарил он и, перекинув
полотенце через шею, направился к двери. — Ты ложись, я скоро…
Затем он скрылся, а Каролина, вместо того чтобы лечь в
кровать, прошмыгнула в коридор, скользнула в туалет и, пустив теплую воду,
начала спешно мыть руки, лицо, подмышки и кое-что еще. Закончив с этим,
вернулась в комнату, наскоро обтерлась, облачилась в прозрачные стринги и свою
единственную эротичную майку (остальные были обычными хлопковыми, а эта
шелковая, с кружевом на лифе), после чего нырнула в кровать. Полежав пару
минут, вскочила, подлетела к трельяжу, схватила флакон с туалетной водой,
прыснула в воздух, покружилась в клубах аромата, затем вернулась на свое ложе.
Андрей появился в комнате минут через пять. Не зажигая
света, прошел к кровати. Одежду он держал в руках, а все его облачение
составляло полотенце, намотанное на бедра.
Он посмотрел на Каролину, которая лежала с полуприкрытыми
глазами, следя за ним из-под ресниц, решил, что она спит, и смело сдернул с
себя полотенце. Тут Каролину ждал сюрприз: кожа у него оказалась не золотистой,
а белой, такой же белой, как у нее самой — ягодицы чуть ли не светились в
темноте, контрастируя со смуглыми ногами и поясницей…
Не зная, что за ним наблюдают, Андрей прошел к окну, открыл
ставни и начал неспешно вытирать волосы. Вид его обнаженного тела произвел на
Каролину странное впечатление: кроме ожидаемого желания (все ж таки он оказался
и без одежды чертовски красив!), она ощутила страх. Ей хотелось, чтобы Андрей
был сегодня с ней, но она и боялась этого. Ну переспит он с ней, а дальше? Ему
ничего, а ей страдать…
Не надо! Ни к чему это! — говорил разум.
До добра не доведет! — соглашалось с ним сердце.
Ну и что! Все равно! Я хочу его, а там хоть потоп! —
упрямилось тело, набухая в одном месте, наливаясь теплом в другом, отдаваясь
приятной болью в третьем…
Андрей, не догадываясь о том, какая борьба идет в организме
хозяйки дома, сел на край дивана и в нерешительности замер, размышляя, в каком
виде лечь спать. В полотенце, трусах или голым. В полотенце не хотелось —
мокро, в трусах тоже — они не свежие, а голым как-то неприлично…
Наплевав на приличия, Андрей улегся голышом. Вытянулся под
простыней, закинул руки за голову, прикрыл глаза, выдохнул.
Каролина лежала ни жива ни мертва. Борьба внутри нее
закончилась полной и безоговорочной капитуляцией здравого смысла. Тело одержало
верх, переманив на свою сторону сердце — теперь и оно изнывало, томилось, ждало…
— Спокойной ночи, — пробормотал Андрей
сонно. — Приятных сно…
Он не договорил — уснул. На самом деле уснул — Каролина
привставала, чтобы проследить за его лицом, прислушивалась к дыханию… Лицо
Андрея было расслабленным (даже складочки у губ разгладились), а дыхание
глубоким. Никаких сомнений — он глубоко и безмятежно спал!
