Выйдя за ворота, Андрей тут же нашел машину. У соседнего
дома стоял «опелек», в салоне которого сидел молоденький армянчик. Паренек без
уговоров согласился довезти Андрея до морга, затребовал божескую цену и ничего
не спросил, хотя по глазам было видно, что ему любопытно узнать, что связывает
молодого мужчину с его незамужней соседкой и можно ли расценивать его ночевку в
доме как начало чего-то серьезного…
Когда «опелек» подкатил к зданию морга, Лютый уже стоял на
крыльце. Перекатываясь с пятки на носок, он беседовал с кем-то по сотовому
телефону. Завидев Андрея, Мартирасян, убрал трубку и привычно осклабился, что,
видимо, должно было означать приветственную улыбку.
— А где твой «мерс»? — первое, что спросил Лютый,
когда Андрей подошел к крыльцу.
— На стоянке аэропорта. Не было времени забрать…
— И куда мы летали?
— В Москву.
— За каким фигом?
— Я пытался найти Хазара, — предельно вежливо
ответил Андрей, он не хотел грубить в ответ — зачем обострять и без того
натянутые отношения. — Девушка, живущая в его доме, сказала, что он там…
— Ну и как? Нашел?
— Нет.
— Естественно, — буркнул Лютый.
— Почему же «естественно»? У Хазара в Москве бизнес,
сам он родом из Подмосковья… — Тут до Андрея дошло, что Мартирасян выбрал
слово «естественно» неспроста. Он что-то знал. И это что-то говорило о том, что
Олега Вещеева в Москве никак не могло быть. — Что ты узнал о Хазаре,
Альберт?
— Нечто новое… — Он поиграл бровями и со значением
добавил: — Важное.
— Скажешь или дальше будешь кота за яйца тянуть? —
разозлился Андрей.
— Говорить не буду — покажу!
Сказав это, Лютый распахнул перед Андреем дверь морга и
жестом пригласил войти. Как только они оказались в прохладном коридоре без
окон, но с обилием ламп дневного света по стенам, из крайнего кабинета к ним
вышел худющий мужчина с испитым лицом и жидкими вислыми усами. При ярком
освещении его кожа казалась восковой, будто он, ежедневно общаясь с
покойниками, заразился от них мертвенной бледностью… Если бы он не стоял, а
лежал, Андрей принял бы его не за работника морга, а за «обитателя» — «жмура»,
одним словом.
— Давайте короче, — заговорил «жмурик», чудовищно
шепелявя — оказалось, у него во рту нет ни одного зуба. — Скоро начальник
мой приедет… А потом следак из ментуры… Да ваще народ скоро попрет! У нас часы
приема с десяти… — Он обиженно выпятил свою бескровную нижнюю губу. —
А мне из-за литровины по тыкве получать неохота…
— Ладно, не ной, — оборвал его Лютый. —
Сказал, на минутку, значит, на минутку. — Он кивнул Андрею. — Пошли,
покажу что…
— Куда идти-то? — спросил тот, ежась от холода и
какого-то неприятного ощущения, появившегося сразу, как только они переступили
порог морга.
— Штуцер покажет. Да, Штуцер?
«Жмурик», носящий звучное прозвище Штуцер, пошаркал через
коридор к самой дальней, железной двери. За ней оказался морозильник — большое
помещение, заставленное железными ящиками, в центре которого стояло несколько
столов, прикрытых клеенками. К одному такому Штуцер и подвел Лютого с Андреем.
— Вот он, — прошамкал, берясь за край
клеенки. — Утрешний жмур. Еще вскрытия не делали. Так что не страшно будет
смотреть…
Обнадежив этой фразой, он откинул «чадру» с лица покойника.
— Узнаешь? — спросил Лютый, не поморщившись при
виде мертвеца с обезображенным выстрелом черепом.
Андрей ответил не сразу. А все потому, что несколько секунд
стоял с закрытыми глазами, не решаясь всмотреться в искаженные смертью черты.
Несмотря на заверения Штуцера, было страшно. Очень…
— Узнаешь? — повторил свой вопрос Лютый.
Андрей разлепил веки, глянул на изжелта-бледное лицо с
широкими скулами, крупным носом и узкими монгольскими глазами.
— Это Хазар, — еле выговорил Андрей, которого
неожиданно замутило.
— Точно?
— Точно.
— Я так и думал… — Лютый, склонив голову,
посмотрел на огнестрельную рану в виске покойника. — Но надо было
убедиться… Сам понимаешь, Хазара я никогда не видел…
— Ну все, что ли? — нетерпеливо буркнул Штуцер,
втиснувшись между столом и Лютым. — Насмотрелися? А теперь идите…
Он рывком накинул клеенку на лицо мертвеца и начал теснить
посетителей к двери. Андрей покинул холодильник с огромным удовольствием, с еще
большим вышел на улицу.
— Фу, — выдохнул он, с блаженством ощущая, как
легкие наполняются дивным утренним воздухом. — Как можно работать в
подобных местах?
— Привыкаешь… — пожал плечами Лютый. — Штуцер
вот привык…
— Он кто такой?
— Обычный придурок. Алкоголик. И извращенец, как
водится…
— Некрофил, что ли?
— Да хрен его знает! Сидел за изнасилование и убийство
двух девушек… Не знаю, что сначала делал: убивал или насиловал. Двенадцать лет
парился. Вышел совсем ненормальным — по башке все годы били, вот у него и
замкнуло… Правда, теперь тихий. Никого не убивает. Сидит у себя в холодной и
водку жрет…
— Он тебе сообщил о новом… поступлении?
— Нет. Я узнал о трупе еще до того, как его в морг
доставили… — Лютый прошел к лавочке и сел на нее, скрестив свои короткие
волосатые ножки, которые едва доставали носками до земли. — Мне сейчас обо
всех «жмурах» сообщают — Хан велел учет вести. Ему чего-то все мерещится…
Заговоры какие-то. Ну да неважно! — Он поморщился, двинув усами туда-сюда. —
Сегодня в три утра этот трупец нашли, а в пять мне об этом сообщили…
— Кто нашел? Где?
— Нашли курортники. В горах. Потопали рассвет встречать
— у них дурная привычка есть — рассвет встречать… Ну вот. Пошли, значит.
Забрались в горы. Решили сфотографироваться на фоне рассветного неба. Для пущей
красоты баба на курганчик из камней взобралась. А когда спрыгивать с него
стала, один булыжничек поехал, а из-под него рука человеческая вылезла. Паренек
еще несколько камешков отбросил и увидел «жмура» с дыркой в башке… Ну курортники
сознательными оказались, тут же ментов вызвали. Они приехали, Хазара откопали и
в морг отволокли…
— Как ты узнал, что это он?
— По описанию. Мне что сказали? Найден труп мужчины. На
вид около пятидесяти. Высокий, худой, лысый, монгольского типа. — Он приложил
указательные пальцы к глазам и потянул уголки к вискам, показывая, что имеется
в виду. — Одет хорошо. При дорогих часах. Из особых примет — татуировка на
руке. Бородатый мужик в шлеме…
— Байкер, что ли? — не понял Андрей.
— Какой, на фиг, байкер? Вещий Олег! Бессмертный герой
Александра Сергеевича Пушкина… — Он покачал головой, как бы поражаясь
тупости Андрея. — Я сразу понял, что это Хазар. Все сходится!
