— Я обязательно ее навещу… — Андрей присел возле
бабушкиной могилы, прижался лбом к мраморному портрету на памятнике. —
Теперь я буду часто сюда приезжать.
Он еще несколько минут посидел так, беззвучно шевеля губами,
затем поднялся, надел солнечные очки (Гурген мог поклясться — глаза были
влажными!) и буднично произнес:
— Если ты устал, я машину поведу.
— Ты уже собираешься возвращаться в Адлер?
— Да, конечно.
— Я думал, ты захочешь подняться в горы. Проститься с
домом.
— Гурген, ты меня удивляешь! С могилами ты меня
заставил проститься, но тебе этого мало! Теперь ты хочешь, чтобы я сказал
«Пока» кирпичной коробке с окнами?
— Давай доедем. Недалеко ведь…
— Не поеду, — отрезал Андрей и широким шагом
направился к машине. — Мне собираться надо. Еще я хотел с одним человеком
попрощаться…
Когда они подошли к «Мерседесу», Гурген, вместо того чтобы
сесть в салон, открыл багажник и достал из него алюминиевую емкость с крышкой.
— Что это у тебя такое? — без особого любопытства
спросил Андрей, устраиваясь на сиденье.
— Прах твоей жены.
— Чего, чего?
— Прах твоей жены, — повторил Гурген. — Я
забрал ее тело из морга, нашел крематорий… — Он посмотрел вдаль, где на
фоне голубого неба высились снежные пики. — Она же всегда мечтала, чтобы ее
прах развеяли над горами…
Андрей выпрыгнул из машины, подошел к брату, заглянул тому в
лицо.
— Ты сделал то, что должен был сделать я, —
медленно проговорил он. — Почему?
— Я тоже любил ее, Андрей, — после паузы ответил
Гурген. И, спрятав глаза, добавил: — Я так надеялся, что ты ее бросишь. Как
бросал всех остальных… Тогда бы у меня появился шанс…
— Ты никогда не говорил об этом.
— Зачем? Сначала она была твоей женой, потом исчезла, а
теперь умерла… — Он постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, затем
решительно тряхнул головой и протянул урну с прахом Андрею. — Бери. И
поедем. Надо исполнить волю Кары.
Андрей взял урну из его рук, прижал к груди. И не выпускал
все дорогу, пока машина ехала по узкому серпантину. Мимо перевала, горной
речки, заброшенной пасеки вверх. Когда вдали показались очертания особняка,
Гурген сказал:
— Не сильно удивляйся, когда подъедем. Дом претерпел
некоторые изменения…
Андрей недоуменно посмотрел на брата и пробормотал:
— Я же сам тебе говорил, что его Кара отреставрировала…
— А теперь посмотри, что с ним стало.
Андрей пригляделся к громаде особняка. Вроде бы все, как и
раньше. Высокое крыльцо, башенка, галерея, полукруглые окна… Стоп! В окнах нет
стекол! Они пусты, а вместо белоснежных рам их обрамляют неровные разводы
черноты. А что случилось с крышей? Еще неделю назад покрытая отличной
черепицей, она обвалилась, а на тех участках, где уцелела, покрыта копотью…
— Что тут произошло? — поразился Андрей. —
Такое ощущение, что дом взорвали…
— Так и есть.
— Но кому это понадобилось?
— Взорвался газовый баллон. Шланг был плохо
подсоединен, и электропроводку сделали отвратительно. Что-то там замкнуло.
Искра попала на баллон с газом. Рвануло так, что во всех домах Веселого поселка
окна задрожали!
— Смотри, а барсы целы, — с улыбкой сказал
Андрей. — Ничего им не сделалось…
— И башня не пострадала. До нее взрывная волна не
дошла.
— Давай заберемся на нее. Оттуда удивительный вид на
горы. Каре он всегда нравился…
Они вошли в дом, преодолели изуродованный взрывом холл,
миновали коридор, ступили на территории башни. Раньше все домашние заходили в
нее со второго этажа, там была специальная дверка, но теперь безопаснее было
подниматься снизу, по винтовой лестнице.
Покрепче обхватив урну с прахом, Андрей взялся свободной
рукой за перила и начал подъем. Гурген, тяжко вздохнув, поплелся следом.
Когда все ступеньки оказались позади, братья вышли на
открытую площадку башни. Тут же в лицо ударил порыв ветра, потянуло горной
прохладой. Гурген, всю жизнь боявшийся высоты, схватился за поручень и замер, а
Андрей бесстрашно подошел к краю и с восторгом стал рассматривать знакомый
пейзаж.
— Гроза собирается, — сказал он, налюбовавшись на
заснеженные пики. — Небо потемнело, и пахнет дождем…
— Приступай, а? У меня голова кружится…
Андрей кивнул и начал откручивать крышку.
— Встань с подветренной стороны, — посоветовал
Гурген, когда урна была открыта. — А то все нам в физиономии полетит! Я
сомневаюсь, что Каре после смерти хотелось бы осесть на моих усах…
Выбрав нужное место, Андрей встал у края балкона. Перевернул
урну. И начал медленно, небольшими порциями, высыпать прах. Ветер тут же
подхватывал легкий серый порошок, кружил, баюкал его и уносил прочь. Минуты не
прошло, как то, что было когда-то Карой, растворилось в горном воздухе.
Когда Андрей закончил, Гурген незаметно вытер слезы
волосатой рукой и сделал робкий шаг к краю. Он хотел видеть место, над которым
его Кара (про себя он всегда называл ее «Моя Кара»!) нашла свой последний
приют.
— Странно, — подал голос Андрей. — А гроза
как будто прошла стороной. Смотри, тучи ушли и сыростью уже не пахнет…
Гурген тоже заметил это. Пахло не дождем, а диким жасмином,
зацветшим в мае.
Аккорд третий
Лето 200… г. Адлер. Каролина
Каролина припарковала «Опель» у ворот своего дома. Вышла из
машины и устало побрела к калитке. Весь день она моталась по городу, пытаясь
найти Андрея, но безрезультатно. Сначала она побывала в «Готике», но там ни
его, ни Гургена не оказалось (даже «Мерседеса» на стоянке не было), потом на
всякий случай сгоняла в «Форточку», съездила в аэропорт, покрутилась возле
особняка Хана. После этого она просто каталась по Адлеру в надежде наткнуться
на Андрея, и звонила, звонила ему на мобильный, слыша каждый раз одно и то же:
«Абонент не отвечает или временно недоступен!»
Недоступен! Для нее этот абонент скоро будет недоступен не
временно, а постоянно!
Андрей уезжает! Со дня на день. Конкретной даты Каролина не
знала… К сожалению. Иначе подкараулила бы его в аэропорту и сказала все, что
хотела.
Да, она решилась! Решилась признаться в любви… Дурной пример
Татьяны Лариной и собственный неудачный опыт ничему ее не научили. Она не могла
больше сдерживаться — ей казалось, что еще день, и она лопнет от невысказанной
любви. Ей необходимо было излить ее на Андрея. Поделиться с ним своим огромным,
слишком большим для одного человека чувством…
— А к тебе тут приходили! — услышала Каролина
громкий голос Мишки Ашкаряна. — Тот высокий парень в белом…
