— Бутылочку небось припас?
Это спрашивает один из топтунов, незаметно ощупывая мои карманы. Их ведь тоже следует понять — что поделаешь, у каждого своя работа. Однако же и то знать полагается, что по пятницам я ничего подобного себе не позволяю, ни бутылочки, ни фляжки, ничего. Уж очень важный день! А то ведь в самый ответственный момент некстати развезет, ну а тогда…
Тут самое время признаться, что я себе малосимпатичен. Иногда ну просто отвратителен бываю. Особенно в тех случаях, когда приходится сообщать швейцару, что юная леди, не в пример прочим довольно привлекательная в свои семнадцать, ну, скажем, в восемнадцать лет, должна покинуть наше заведение. И дело даже не в возрасте, это мы бы ей как-нибудь простили, даже совсем наоборот. Но при всех достоинствах явный недостаток ее именно в том, что явилась она сюда с известным в «карточных» кругах профессионалом, а потому и уйти обязана вместе с ним, так и не составив ему компанию у игорного стола. Уж так и хочется сказать ей:
— Мадемуазель, мои самые искренние сожаления! Не будь при должности, пригласил бы вас отужинать в нашем ресторане. Надеюсь, что сандалии на босу ногу вас не очень-то смутят?..
Однако размечтался! По счастью, подобные обстоятельства возникают здесь довольно редко, даже и не припомню, когда в последний раз…
Вообще-то дамы у нас есть свои, и, кстати, не самого худшего свойства, уж вы поверьте моему слову. Те же, что приходят с кавалерами, как правило, ничего примечательного собой не представляют. Раздень их догола, и что останется? Востроносое личико, не вполне сформировавшаяся грудь да неуемное желание преподнести себя как нечто выдающееся. Будь у меня такая уникальная возможность, я бы и этим кое-что сказал:
— Поймите, леди, вы даже на гарнир к порционному омару не годитесь! Примерно так ощипывают курицу прежде, чем сварить из нее бульон. На скромную роль смазливой коротконожки, очередной девушки «Плейбоя» ни одна из вас не выдержит экзамен, скинь вы со своего возраста хоть десяток лет. И не мечтайте, разлюбезные владелицы «лексусов» и «мицубиси»!
Впрочем, во избежание неуместных кривотолков, чреватых отстранением от должности, спешу внести необходимую ясность и сразу же оговорюсь, что все выше сказанное не более чем неизбежные издержки моей нынешней профессии, особенно присущие людям пожилого возраста. Ну в самом деле, отчего не побрюзжать? Но и на то, как водится, есть достаточно веские причины. Вы не поверите — однажды в незапамятные времена такая вот жадная до плотских шалостей девица в порыве жуткой страсти едва не откусила мне нижнюю губу… Словом, и в мыслях не было над кем-то поглумиться. А причины… причины столь нелицеприятных откровений не очень старого брюзги по большей части вот из чего проистекают.
Есть такое понятие — леность ума. Откуда что взялось, то есть почему вам именно это предназначено, тут каждый должен разобраться сам. Скажу лишь, что меня способно довести до столь безрадостного состояния только равнодушие. Когда не нахожу ни смысла, ни понимания, когда я сам словно бы растение в глиняном горшке, часами прозябающее на подоконнике в ожидании поливки. Мне солнце полагается видеть только через мутное стекло окна, дышу я выдохами и испарениями хозяев, а уж на то, чтобы кто-нибудь спросил, что у меня творится на душе, рассчитывать и вовсе не приходится. Увы, привычное состояние засиженного мухами, полузасохшего цветка… Так вот, для того чтобы разбудить лениво дремлющий, но еще вполне дееспособный разум, нужна причина. Злость! В основе злости — инстинкт самосохранения, а уж угроза более или менее достойному существованию кого угодно выведет из умственной дремоты. Кто-то полезет в подпол доставать загодя припрятанный обрез, кто-то на митингах срывает голос до хрипоты, кто-то готов угомониться, с особым «пиететом» обругав власть на виртуальном форуме. Ну а я… я вот устроился на службу, безумно тягостной и бесконечно долгой ночью находя сомнительное удовольствие в том, чтобы одних с почтением пускать, других до времени придерживать у входа, а прочим и без того должно быть ясно: ВСЕ ЭТО НЕ ДЛЯ ВАС!
На самом деле я не такой уж злой. И напрасно обожатели взаимных комплиментов время от времени упрекают меня в излишней жесткости и чуть ли даже не в злорадстве. Скажу вам больше: некоторые дамы склонны признавать, возможно в оправдание собственных, не всегда достойных упоминания легкомысленных поступков, что иногда и я бываю на редкость обворожительным — да, именно так! — обворожительным и остроумным. И даже под настроение могу нечто задушевное изобразить, подпевая вполголоса тому, что тремя пальцами трендыкаю в меру своего скромного таланта на гитаре. Однако публика — в восторге! Во всяком случае, та единственная дама, для которой я пою…
Но гораздо чаще случается не так и будто что-то ломается во мне. Ни с того ни с сего внезапно ухожу в себя, глаза тускнеют, голос становится невыразительным, и все лицо словно бы вытягивается в гримасе уныния и вопиющей заурядности… Впрочем, и с этим признанием я поторопился. А между тем…
Глава 3
Когда наступает уик-энд
А между тем события, случившиеся с вами прежде, кажутся иногда кошмарным, кем-то выдуманным сном. В другие минуты вызванное из закоулков памяти воспоминание способно лишь рассмешить, как фраза из забавного анекдота, услышанного ненароком. А бывает так, что оказываешься в состоянии произнести одно лишь слово «Ах!»… и больше ничего. Потому что изменить свершившееся уже нельзя, а по поводу того, что было бы, поступи ты по-другому, остается лишь строить догадки и ругать, ругать себя за мнимую нерасторопность и не ко времени возникшее будто бы благонравие души. Вот и в этот вечер…
По пятницам у нас устраивают аукционы. Все начиналось когда-то с бутылки выдержанного виски на католическое Рождество и кресла-каталки, которое доставалось наиболее упившемуся посетителю, а уж таких было немало. Как правило, счастливцем оказывался тот, кто попросту лыка не вязал, а то и вовсе пребывал в продолжительной отключке. Надо полагать, в последнем случае интересы победителя представляла заботливая жена или же не в меру алчная подруга. Вот уж подфартило! Что ж, от халявы даже вполне успешная бизнес-леди не откажется. Тем более если речь идет всего лишь о частичной компенсации довольно внушительных затрат на возлияния, которые последовали сразу вслед за тем, как наш «герой» продулся в пух и прах в американскую рулетку!
Со временем хозяева переориентировались на живой товар. Нет, только не подумайте чего… Или вы уж совсем без чувства юмора? Так вот, кто больше всех заплатит, тому и достанется выставленная на продажу барышня, причем в полное рабовладение до самого утра. Распоряжайся, пользуйся — это, конечно, если сможешь! — но не позднее заранее оговоренного часа изволь вернуть прелестное создание на то самое место, откуда взял. Причем в более или менее приличном виде, иначе придется солидную неустойку заплатить. Короче, все по справедливости! Однако обычно проблема состояла в том, чтобы найти для аукциона подходящий «лакомый кусочек», способный не только возбудить уже слегка подвыпившую публику, но и заставить ее изрядно раскошелиться, иначе ставки составляли более чем скромную величину, грозя изрядно пошатнуть и без того не слишком привлекательный в последнее время имидж заведения. И в самом деле, чего ж тут может привлекать, если солидные клиенты обречены все время пялиться на своих подмазанных, подтянутых, подкрашенных подруг, которые и без того обрыдли до полной невозможности. Я словно бы слышу их настойчивые голоса:
