Но когда Витольд позвонил в субботу после занятий, Нафис пошел на встречу, уже понимая, что Витольд имеет на него какие-то свои интересы. Подросток боялся признаться даже самому себе, что ему нравился этот взрослый парень, его поглаживания, запах его парфюма, улыбка, общение с ним. Он чувствовал себя почти взрослым, ведь такой человек, как Витольд, общался с ним почти на равных.
В этот раз все было также достаточно откровенно и ужасно. Мальчик чувствовал, как сильно бьется у него сердце, когда на экране разворачивались сексуальные оргии. Сидевший рядом Витольд, который снова был в халате, продолжал поглаживать колени мальчика, постепенно поднимаясь наверх. И щекотал его своим дыханием, целуя ему уши.
В какой-то момент он увлекся, и рука оказалась в неподобающем месте. Но он действовал так нежно и мягко, что Нафис не хотел даже вырываться. Он продолжал смотреть фильм, пока Витольд не расстегнул ему брюки. Нафис замер, он не знал, что теперь будет, когда Витольд наклонился к нему. Дальше было очередное потрясение. Это было невероятно приятно и невероятно страшно. Он даже застонал от боли, удовольствия и ужаса. Нафису было хорошо и стыдно одновременно. Он все-таки ушел из этого дома через полчаса, снова поклявшись никогда здесь не появляться.
И снова нарушил свою клятву уже через неделю, когда Витольд позвонил в очередной раз. Вспоминая свое поведение через несколько лет, Нафис признавался сам себе, что прекрасно понимал происходящее. Но ему нравилось смотреть эти фильмы, было приятно общаться с Витольдом, и его самолюбию льстило общение со взрослым парнем. Когда он появился в этом доме в очередной раз, Витольд, уже не стесняясь, снял халат, предложив вместе лечь в кровать. Нафис некоторое время колебался, но удовольствие, которое ему доставлял Витольд, пересилило страх. Он заставил себя раздеться и улечься в кровать рядом с этим молодым человеком. В первые двадцать минут ему было даже приятно. Витольд гладил и целовал мальчика. А затем…
Нет, это было не очень больно. Но достаточно неприятно, так как Нафис пытался вырваться, сопротивлялся. Но он не смог ничего сделать. Витольд был гораздо сильнее и старше его. И моральное падение, о котором так любят говорить строгие блюстители нравов, произошло. Хотя если вспомнить, Древнюю Грецию, то там считалось в порядке вещей подобное образование, и педагоги даже поощряли связи между мальчиками. Примеры Александра Македонского и Юлия Цезаря, никогда не скрывавших подобных связей, достаточно показательны. Гомосексуальное обучение было естественным и не считалось чем-то предосудительным. Но больше в этом доме Нафис не появлялся, хотя Витольд еще дважды ему звонил.
В восемьдесят седьмом году, когда Нафису было шестнадцать лет, Роберт и Слава предложили отправиться к женщинам. Роберт уже был с ними в связи два раза и хвастался, что знает о женщинах все. Разумеется, другие мальчики тоже лгали, рассказывая друг другу невероятные истории, хотя ни один из них не был никогда с женщиной. Они даже не представляли, как это бывает. Роберт привел их в какую-то квартиру, где мальчиков ждала женщина лет сорока пяти. Позже они узнали, что это была бывшая актриса цирка, подрабатывающая подобным образом. Роберт храбро пошел первым, двое других терпеливо ждали в соседней комнате. В общем, все было как и бывает обычно в подобных случаях, когда первый сексуальный контакт происходит с женщиной легкого поведения. Через несколько минут, когда из спальной начали доноситься стоны Роберта, Слава просто испугался и сбежал. Как потом выяснилось, Роберт нарочно стонал, чтобы показать, насколько велико его удовольствие. Он видел подобное поведение в одном из тех фильмов, которые прятал от него старший брат. Нафис терпеливо ждал. После общения с Витольдом он твердо решил, что просто обязан встретиться с женщиной и понять разницу.
Роберт вышел из спальни и кивком головы пригласил Нафиса войти в комнату.
Женщина лежала, прикрывшись простыней. Увидев мальчика, сразу поняла, что это будет его первый сексуальный контакт. И поэтому улыбнулась, подозвав его к себе. Он разделся…
Воспоминание о первом сексуальном контакте преследовало его достаточно долго. Было очень неприятно и даже противно. Никакого удовольствия он не получил. Ничего, кроме отвращения к этому бесформенному куску мяса и к этой опытной женщине, которая и не собиралась ему особенно помогать. Она только лениво посоветовала воспользоваться презервативом, который мальчик долго не мог надеть. А когда надел, то почувствовал себя так, словно был в резиновых сапогах. Может, поэтому он и не ощутил никакого удовлетворения, не получил никакого удовольствия.
Нафис поклялся никогда больше не встречаться с женщинами и вообще не жениться. Спустя несколько дней узнал, что Славик все-таки вернулся в тот дом сразу после их ухода и тоже получил свое первое «посвящение». Ведь Роберт оплатил услуги всех троих. Причем Славе тоже не особенно понравилось в этой спальне. После подобного «свидания» Нафис несколько месяцев не мог даже подумать о встречах с женщинами. С Витольдом было гораздо интереснее и приятнее. И только в следующем году, когда юноши уже оканчивали школу, они оказались в одном из тех модных кафе, которые открылись в середине восьмидесятых, где Нафис познакомился с Соней. Ей было двадцать четыре, ему только семнадцать. Конечно, ее интересовали только деньги, причем желательно в иностранной валюте. Впервые в жизни Нафис взял без разрешения из сейфа отца пятьдесят долларов. Отец хранил в сейфе свои командировочные, среди которых были и долларовые купюры. Он довольно часто выезжал в командировки по служебным делам за границу. Нафис отнес деньги Соне. Второе свидание получилось гораздо интереснее и приятнее. Может, потому, что Соня была старше его. А может, к тому времени он просто повзрослел. Но ему так понравилась эта встреча, что еще через неделю он снова забрал очередные пятьдесят долларов и отправился к Соне. Это свидание оказалось еще более приятным. Теперь он уже не терялся. А она, в свою очередь, поняв, что у этого мальчика есть возможности оплачивать ее услуги в иностранной валюте, проявила к нему повышенный интерес. Пятьдесят долларов в конце восьмидесятых были очень большими деньгами.
В восемьдесят восьмом Дания родила мальчика, которого назвали Галибом. Нафис окончил школу. Окончил ее совсем неплохо – получил только четыре четверки. Отец предложил ему поступать в Московский государственный университет на юридический факультет. К этому времени во главе страны и партии стоял другой выпускник МГУ – Михаил Сергеевич Горбачев, который лично знал Закира Давлетгарова еще по студенческим годам. И Нафис послушно отнес документы в этот университет.
На вступительных экзаменах он получил две пятерки и две четверки. Ректору, конечно, позвонили и сообщили, кто именно будет поступать. И разумеется, экзаменаторы относились ко нему с гораздо большей симпатией и снисхождением. Это был последний год, когда должность отца чего-то стоила. Уже со следующего года подобных отпрысков знаменитых фамилий начали с удовольствием резать на экзаменах, иногда даже нарочно заваливая подобных «мажоров», как их называли в Москве. Как бы там ни было, но в семнадцать лет Нафис стал студентом одного из лучших вузов не только Москвы, но и всей большой страны. Хотя в стране уже проходили не очень позитивные перемены.
