– Да, – соврала она.
– Что ж… Я не настаиваю, – небрежно бросил
он. – Так чего ты хочешь?
– Работу.
– Вот ненасытная. Чем тебе твоя теперешняя не нравится?
– Надоела. Особенно Алан. Он поглупел, стал бездарнее.
– Я заметил. Клипы его уже не так хороши, но я решил,
что просто он выдохся немного.
– Он влюбленный дурак, из которого вьет веревки тупая
потаскуха. Ему не до творчества. Скоро он начнет снимать фильм, опять же для
нее, потом еще. В итоге станет посмешищем…
– Ну, и где тебе хотелось бы работать?
– В журнале «Женское лицо».
– Не лучший выбор. Журнал на грани банкротства. Я уже
решил прикрыть его.
– Сделай меня главным редактором, и я спасу его.
– Ладно. Приступишь в начале следующего месяца, но
знай, если за квартал ты не улучшишь положения, я журнал закрою. Ты останешься
без работы…
– Я готова рискнуть.
– О’кей, – обронил Себровский, затем взял диск,
махнул на прощание рукой и удалился.
Так Ирка получила работу, о которой давно мечтала.
Глава 4
Кабинет главного редактора напоминал кладовку улучшенной
планировки. Он был маленький, тесный, захламленный. Из мебели: стол, кресло,
обтянутое красным дерматином, облезлые, с шатающимися ножками стулья; из
техники: радио, старый компьютер китайского производства и матричный принтер;
из аксессуаров: на полу коричневый палас, на окне розовые в грязных разводах
занавески. В этой хламной комнате Ирка проработала месяц, почти не замечая
окружающего убожества – ей было не до того.
Первый день в статусе главного редактора запомнился, как
непрекращающийся кошмар. Хэллоуин и пятница тринадцатое разом. Ирка знала, что
предстоит большая работа, понимала, что журналисты отнесутся к ней
настороженно, и приготовилась, но она никак не ожидала полного неподчинения и
неприязни. Даже секретарша при встрече окатила ее волной такого презрения, что
новоявленная начальница чуть не убежала в слезах домой. Конечно, она так не
сделала, хотя один глаз и правда начало пощипывать. Строго, но приветливо Ирка
поздоровалась, назвалась по имени-отчеству и попросила, чтобы девушка вызвала к
ней всех работников на совещание через пятнадцать минут.
Оказавшись в своем кабинете, она отметила, что его даже не
прибрали. Пыль, окурки в пепельнице, а в ящике стола водочные бутылки. Ирка
обозвала себя дурой (а кто же она, если не дура, раз не настояла на том, чтобы
Себровский сопровождал ее и представил сотрудникам?), покидала мусор в пустую
картонную коробку, села и попыталась сосредоточиться. На столе лежал последний
номер журнала. Ирка машинально пролистала его, хотя в том и не было надобности
– выпуск она изучила досконально. Включила компьютер, просмотрела содержимое
диска – сплошные игры. Ей вновь захотелось убежать. В этой редакции никто не
желал работать, включая их бывшего начальника. Что же сможет сделать она? И
потом, судя по убогой обстановке, столь же убогой офисной технике и очень
небольшому штату, можно было предположить, что журнал являлся лишь средством
для отмывания денег…
Открылась дверь, и на пороге возникла секретарша Катерина.
– Ирина Александровна, – обратилась она к Ирке по
имени-отчеству, но без всякого почтения, – каждую среду в десять у нас
проводились редакционные собрания, сегодня среда, сейчас три минуты
одиннадцатого, люди собрались. Впускать?
Ирка кивнула. Катерина пошире распахнула дверь, и в кабинет
ввалилась толпа журналистов. Когда все расселись, Ирка начала совещание. На нее
смотрели недовольные хмурые лица, в ответ на ее приветствие она не услышала ни
одного вежливого слова. В комнате царило такое напряжение, будто в ней не
деловое совещание проводят, а подписывают пакт о капитуляции.
– У нас с вами три месяца, – объявила Ирка сразу
после того, как поздоровалась. – Если мы не превратим журнал в конфетку,
его закроют.
Новость застала всех врасплох. Ирка видела по лицам
присутствующих, как они удивлены и напуганы.
– Поэтому давайте думать, как и что нужно сделать,
чтобы этого не случилось, – продолжила Ирка. – Для начала поведаю вам
о своих идеях, а после вы поделитесь своими. Итак… Журнал женский, значит, в
нем должны быть интервью со звездами, новинки моды, гороскоп, любовные истории
и секс, а у нас пока ничего, кроме гороскопа и любовных историй. Плохо еще и
то, что нет светской хроники, а также советов какого-нибудь стилиста. Все это
нужно исправить! И мы исправим, я уверена. Но прежде всего нам необходимо
привлечь внимание новых читательниц, заставить их купить именно «Женское лицо»,
а не тот журнал, который они приобретали раньше. Думаю, следует поместить на
обложку фото такой личности, которая никого не оставит равнодушным. Кто сейчас
самая популярная персона в стране?
– Пугачева, как всегда.
– Не пойдет. Она всюду, а нам нужен эксклюзив.
– Мы хотели в новом номере поместить на обложку снимок
Маши Кляйн, она талантливая девушка.
– Певица? Та, которая про ясельки-басенки поет?
– Да. Кстати, она уже и согласие дала.
– Вы лично купите журнал только потому, что на его
обложке красуется Маша Кляйн?
– Нет, конечно, – ответил журналист. – Но
единственный, кто может привлечь своей физиономией женщин, это Себастьян, а его
портрет мы не получим никогда.
Ирка знала, кто такой Себастьян. Им бредили последние
полгода все без исключения: и мужчины, и женщины, и профессионалы, и дилетанты,
и старые, и малые. Он был певцом и просто красавцем. Неизвестно, откуда сей
талант взялся, непонятно, где пропадал так долго (с таким-то голосом!), но
неожиданно он ворвался на российскую эстраду и завоевал всего лишь одной песней
всю многострадальную Русь. Себастьян был мечтой не только женщин и геев, но и
журналистов. Последнее потому, что он не дал ни одного интервью и не позволил
себя сфотографировать ни одному фотографу, за исключением своего собственного.
– Значит, вы считаете, что этот смазливый соловей нас
бы спас? – задумчиво спросила Ирка.
– Безусловно. Но проблема в том, что, помимо его
категорического отказа общаться с журналистами, существует правило помещать на
обложку только портреты женщин, мы ведь «Женское лицо».
– И что из того?
– Вы видели, чтобы «Космополитен», например, напечатал
на обложке снимок мужчины?
– Нет, но Себастьян не совсем мужчина.
– Конечно, его называют человеком без пола, но все же…
– Давайте не будем консерваторами. Себастьян –
идеальный вариант: он звезда, загадка, а ко всему прочему у него лицо красивой
женщины и идеальное мужское тело.
