В тот же день Макса передали в военную прокуратуру. Парню
грозил долгий тюремный срок, но тут в его судьбу вмешался КГБ, под чьим
контролем были все дела подобного рода. Дотошно разобравшись в ситуации, а
также оценив пролетарское происхождение Макса, его блестящие успехи в воинской
подготовке, высокий интеллектуальный уровень, физическую силу, твердость духа и
умение сохранять хладнокровие (за все то время, что шло расследование, он ни
разу не сорвался, а в преступлении своем не раскаялся), комитетчики предложили
парню выбор: или пятнадцать лет в колонии, или учеба в школе КГБ с последующим
трудоустройством.
Макс выбрал последнее.
Последующие годы пролетели как миг. Он учился. Учился жить
по-новому (и под другим именем), думать по-новому и убивать не из ненависти, а
по приказу.
Когда началась перестройка и все в стране стало рушиться,
той же участи не избежал и КГБ. Казавшаяся непоколебимой структура
разваливалась на части. Работать на нее уже не имело смысла, и Макс ушел из
органов. Но так как молодой человек не имел звания и высокого чина (рабочая
лошадка, один из многих), то удачно пристроиться в службу безопасности
какого-нибудь солидного банка не смог. А ничего другого, кроме как выслеживать
и убивать, он не умел. Вот и подался в киллеры.
Работы в те смутные времена было много. Все проблемы между
конкурентами решались радикально – один другого «заказывал», и дело с концом.
Заказы поступали чуть ли не каждую неделю, и Макс, можно сказать, горел на
работе. В таком сумасшедшем ритме он прожил почти три года. Отпуск себе устроил
лишь однажды, да и то без отрыва «от производства» – совладелец элитного казино
пожелал избавиться от компаньона, когда тот отдыхал в Эмиратах. Макс сделал так,
что бизнесмен нырнул и не вынырнул, а сам потом целую неделю наслаждался морем,
солнцем и покоем.
По возвращении в Россию получил очередной заказ. Срочный, но
очень выгодный. Солидный бизнесмен, заимевший молодую подружку, мечтал
избавиться от надоевшей супруги, с которой не мог развестись из-за того, что
все имущество было записано на нее. Убрать женщину нужно было в кратчайшие
сроки, пока она не почуяла неладное («неладное» было уже на четвертом месяце
беременности) и не переоформила все, к примеру, на свою маму.
Макс взялся за работу. Он несколько дней следил за жертвой,
изучая распорядок ее дня, привычки, маршруты следования. Тенью следовал за ней
и ее телохранителем. Таскался за ней по ресторанам, клубам, магазинам. А
вечерами наблюдал за ней в бинокль с чердака соседнего дома. Собственно, в том
уже не имелось надобности, – он уже все выяснил и выбрал место, с которого
удобнее будет совершить убийство. Пора вроде бы приступать к выполнению заказа,
но Макс все тянул…
Он даже самому себе стыдился признаться, что влюбился в свою
жертву. Это было так банально, так глупо, что больше походило на сюжет для
голливудской мелодрамы. Но мелодрамы Макс терпеть не мог. И не прощал себе
слабостей. Поэтому бизнесменшу он все же убил. Только привычное хладнокровие на
сей раз ему изменило: палец в последний момент дрогнул, и первая пуля прошла
мимо. Вторая и третья достигли цели, но прежде телохранитель успел среагировать
и выстрелить в Макса. Попал в живот. После чего рухнул на асфальт рядом с
мертвой хозяйкой – четвертая пуля киллера настигла его…
Заказ был выполнен! Раненый Макс даже успел вовремя покинуть
место преступления. И до доктора добраться (бывший коллега латал его по старой
дружбе), но крови потерял столько, что жизнь его повисла на волоске. И вот
когда Макс балансировал на грани, к нему вдруг пришло осознание своего греха.
Он понял, что убил не только человека, он погубил и себя. Бог – это любовь, а
коль он отказался от любви в угоду гордыне, то отказался и от него…
Странное дело, раньше он никогда не задумывался ни о боге,
ни о грехах своих. Просто убивал, бесстрастно и расчетливо, и не мучился потом
угрызениями совести. А тут накатило! И главное – именно за последнее убийство
больше всего себя корил. Другие свои жертвы сначала и не вспоминал вовсе, только
ту, которую полюбил, а потом уничтожил, а остальных будто и не жалко, будто и
не грех. Боль за всех них пришла позже, когда Макс, еще не совсем окрепший,
приковылял в церковь и перед иконой на колени встал.
С тех пор прошло шесть лет. Все годы Макс жаждал обрести
любовь, чтобы вновь почувствовать себя человеком. Но не снисходило на него это
чувство. Макс знал – за грехи. Особенно за первый – когда убил ради любви, и за
последний – когда убил вопреки ей. Макс все понимал и не роптал. И уже не
надеялся…
Но вдруг – кольнуло! Сегодня, когда он смотрел в смеющиеся
глаза Милиной подруги, почувствовал – все, кажется, он человеком становится,
оттаивает…
Глава 2
Из «тюремной штучки» в «столичную» Ирку превращали неделю.
Мила таскала ее по салонам и магазинам, пичкала витаминами, водила в клинику
эстетической хирургии на какие-то криогенные маски и зачем-то записала в
бассейн и на йогу (как будто семь дней плавания смогут что-то исправить!).
Результатом этих стараний Ирка осталась довольна – выглядела она после
ускоренного курса терапии замечательно. Почти так, как до тюрьмы. Особенно
радовал новый цвет волос – «блонд» Ирке невероятно шел, делая ее моложе, а кожу
нежнее. Но Мила ее восторга не разделяла. Она соглашалась с тем, что Ирка
похорошела и стала выглядеть стильно, но считала, что инъекции ботокса ей все
же не помешали бы.
Пока дамы с азартом реанимировали Иркину красоту, Макс
разыскивал ее друзей. Дело было не особо сложным, но отнимало массу времени, а
у него на псарне, как раз в тот момент, его любимица, доберманиха Матильда,
должна была вот-вот ощениться. Но по истечении недели Макс мог похвастаться
тем, что разыскал двоих: Валентину Кузнецову и Леонида Кукушкина, а также
записал Ирку (под чужой фамилией – от греха подальше!) на прием к Броневому. Обо
всем этом он сообщил ей по телефону. Ирка, внимательно выслушав его и записав
адреса, спросила лишь одно: «Где вы нашли Алана?» Макс ответил, что по месту
прописки, и отсоединился, ругая себя за то, что повел себя так по-идиотски. Нет
бы поболтать с девушкой, спросить, как дела, анекдот рассказать… А он
отрапортовал как робот и даже не сказал «до свидания».
Ирку, надо сказать, поведение Милиного крестного не обидело
и даже не удивило. Она уже подзабыла того Макса, который явился ей на один миг,
озорного и веселого, а помнила серьезного, скупого на слова и эмоции мужчину.
Такие забывают об элементарных правилах приличия не из-за невоспитанности, а
просто экономя свое драгоценное время. Тем более Макс, как Ирке показалось, к
ней относился с некоторой неприязнью – разговаривал холодно, звонил редко, а от
встреч вообще отказывался, хотя Мила неоднократно приглашала его к ним
присоединиться (пересекались они лишь дважды, буквально на минутку). Это тоже
не обижало и не удивляло, она понимала, что ее проблемы для него обуза, но Ирке
все же хотелось бы наладить с ним более теплые отношения. Макс, несмотря ни на
что, ей нравился. Более того – привлекал ее как мужчина. Ей импонировала его
уверенность, его тихий голос. Нравились седой ежик и насупленные темные брови,
легкая пружинистая походка и худощавая фигура… Иногда она даже мысленно Макса
раздевала и представляла себе его обнаженным!
