В итоге Ирка сразу же стала первой подозреваемой. В ту же
ночь ее забрали в КПЗ, но утром отпустили и не дергали до суда. Вернее, дергали
и еще как: допрашивали, допрашивали, допрашивали… Давили, пугали огромным
сроком, статьей за предумышленное убийство, доводили до истерик своими намеками
(с пальца Бэка пропало кольцо, ее подарок, и следователь высказал
предположение, что Ирка пыталась создать видимость того, будто убийство было
совершено с целью ограбления, да не успела довести задуманное до конца –
потеряла сознание). Но в СИЗО не забирали…
А потом был суд… Было обвинение. Осуждение. Заключение под
стражу…
При воспоминании обо всем этом кошмаре Ирка поежилась. Пять
лет прошло с того дня, когда ей приклеили ярлык убийцы, но боль от
несправедливого обвинения никуда не ушла, только немного притупилась. Уняв в
себе и ее, и озноб, Ирка прибавила шагу, чтобы поскорее достигнуть заветной
цели.
Глава 4
Выйдя к реке, она остановилась у той самой лавочки, на
которой сидела в день знакомства с Бэком. Опустилась на нее бочком,
прислонилась к спинке, посмотрела на дом… и не поверила глазам. Краснодеревный
теремок вновь стал зеленым. А на двери его появилась табличка «Краеведческий
музей. Режим работы: вторник – четверг с 10.00 до 18.00». Музей? Их с Бэком дом
– теперь муниципальная собственность? Но почему?
И тут Ирка вспомнила, что мама писала ей об этом. Вроде бы
после гибели Бэка мэрия через суд аннулировала договор аренды. Дом Егорова
вновь отошел государству, и теперь в нем музей.
Ой, и ведь не только музей – еще и банкетный зал! Ирка
заметила другую табличку, висящую не на двери, а прямо на стене дома, между
двумя окнами: «Банкетный зал. Работаем с пятницы по субботу. С 16.00 до
23.00». Более нелепого соседства придумать было нельзя. Музей и зал для
пиршеств в одном здании!
Хотя чему удивляться? Вон в столицах нынешние новые русские
свои юбилеи и свадьбы во дворцах справляют. А провинциальные нувориши чем хуже?
В егоровском тереме день рождения отгулять тоже недурственно. Есть
огромная зала с камином, есть столовая с верандой, есть просторная кухня. А с
башни можно фейерверки запускать!
Ирка глянула на свои копеечные электронные часы. Среда.
Восемь утра. Музей еще не открылся. Немного помявшись у калитки, Ирка
распахнула ее и прошла в сад. Входная дверь была прежней, дубовой, а замок
новым. Но будь он даже старым, Ирка не стала бы его отпирать, поскольку дверь
оказалась на сигнализации. А вот окна были просто зарешеченными, и то лишь на
первом этаже. Поэтому Ирка смело забралась на низкий балкончик и по нему легко
вскарабкалась на верхний, а после по карнизу переместилась к окну каминной залы
– она знала, что там шпингалет слабый и окно можно спокойно открыть, едва
надавив на него…
К счастью, за пять лет шпингалет не поменяли на новый, и
бывшая хозяйка без труда попала в дом. Спрыгнув на бревенчатый пол, она
перевела дух. Подъем дался ей нелегко (что неудивительно с больной-то ногой),
но она быстро отдышалась, успокоилась и стала осматриваться.
Зала изменилась. А все из-за того, что музей устроили именно
в ней (под банкетный зал, по всей видимости, приспособили столовую). Опять
появились фанерные перегородки, разделяющие ее на отсеки, стеллажи, облезлые письменные
столы, на которых были разложены скудные экспонаты: черепки, деревянные ложки,
серпы и прочая дореволюционная крестьянская утварь. Но все это находилось в
дальнем конце помещения и занимало совсем немного места. Основное же
пространство залы оставалось свободным, очевидно, для того, чтоб гуляющим
нуворишам было где потанцевать. И покурить у камина – тут стояли и удобный
диван, и две напольные пепельницы. Обойдя одну из них, Ирка встала перед черным
зевом камина и с облегчением выдохнула. Ничего! Ничего она не чувствует! Ни
страха, ни боли. Спокойно, если не сказать бесстрастно смотрит на то место, где
лежал мертвый Бэк, рассуждая мысленно о том, что кровь, наверное, пришлось
долго отмывать, ведь она впитывается в дерево…
Ирка присела на корточки, провела пальцами по доскам пола.
Дерево было ледяным. Дом плохо протапливали, вот он и выстуживался за ночь. И
это плохо сказывалось на его состоянии – Ирка видела, что в некоторых местах
доски разошлись, а плинтус так сильно покорежило, что в дырку между ним и полом
можно просунуть палец. Что Ирка и сделала. Зачем – сама не знала. Машинально
получилось… Но когда кончик ее пальца наткнулся на что-то небольшое, округлое,
закатившееся под плинтус, Ирка аж вздрогнула. Еще не видя предмета, она уже
знала, что именно нашла. Перстень Бэка! Тот самый, что она подарила ему на день
рождения и который бесследно исчез в день его смерти. Следователь, помнится,
предположил, что Ирка сняла его с пальца убитого ею мужа, чтобы инсценировать
ограбление, а оказалось, оно просто слетело с его пальца (Бэк тогда сильно
похудел, и кольцо стало великовато) и закатилось под плинтус.
Достав его, Ирка поднесла перстень к лицу. Широкий
платиновый ободок был так же блестящ, как и раньше. А вот украшавшая его
ромбовидная печатка с верхнего угла (формой она напоминала изображение
карточной масти «бубны») оказалась бурой. Ирка облизнула палец и хотела было
оттереть грязь, но резко отдернула, сообразив, что это не грязь, а… кровь.
Кровь убийцы!
Углы «ромба» были остры и постоянно царапались. Ирка
помнила, что сама несколько раз оказывалась жертвой «когтистого» перстня. А уж
сколько затяжек на одежде из-за него появилось – не сосчитать! Ирка, помнится,
все возмущалась, как же ювелир, изготовивший кольцо, не подумал о том, что
выступающий верхний угол будет колоться, цепляться, и корила себя за то, что
сама об этом не догадалась, покупая подарок…
Вихрь мыслей пронесся в Иркиной голове. Обрывчатых,
невнятных… Но вдруг ее осенило. Глядя на свою находку, Ирка отчетливо поняла,
что решение наконец найдено. Теперь она знает, как будет действовать.
Предчувствие не обмануло, ответ на главный вопрос пришел к ней в этом доме. Что
ж, Ирка начнет претворять спонтанно родившийся план сегодня же.
Часть 2 (далекое прошлое)
Глава 1
Забравшийся в комнату солнечный лучик пробежался по
сомкнутым Иркиным векам, заставляя ее проснуться. Девушка, поморщившись,
открыла глаза, глянула на часы. Они показывали половину седьмого, а это
означало, что сегодня она недоспала четверть часа – обычно она вставала без пятнадцати
семь, за двадцать минут до выхода из дома, и неслась на работу сломя голову…
Сегодня можно будет не торопиться!
Одернув пижамную куртку, вечно задирающуюся до самой шеи,
Ирка встала и подошла к зеркалу. На нее смотрела стройная сероглазая девушка с
длинными темными волосами, приятная, но излишне бледная. Ирка постояла чуточку,
изучая свое лицо, но поскольку без макияжа она себе не нравилась, быстро от
зеркала отошла.
Наскоро застелив кровать, она вышла в прихожую.
– Редиска, ты чего так рано?
