– Буквально сразу после той ужасной вечеринки я лег в
клинику на операцию. Она не удалась. У меня началось отторжение тканей… Когда
тебя судили, я умирал. Потом мучительно выздоравливал… – При воспоминании
о страшных болях, которые мучили его и днем, и ночью, Себастьян внутренне
содрогнулся. – Хотя это не оправдывает меня до конца. Ведь я не думал тогда
о твоем горе, только о своем. Когда же прозрел, стал за тебя молиться.
– Я очень признательна тебе, – проговорила Ирка с
благодарностью. – И еще. Пусть я и не очень верю в помощь свыше, но…
помолись и послезавтра.
– Почему именно послезавтра?
– Она собирается вычислить убийцу мужа, – ответил
за нее Макс.
– Каким образом?
Макс вопросительно глянул на Ирку, та кивнула, и он
рассказал о ее планах. Выслушав его, Себастьян задал только один вопрос:
– Ирина, ты так во мне уверена?
– Да. Даже до того, как узнала, что ты стал
священником, в тебе я почему-то не сомневалась.
– Спасибо.
– Помолишься?
– Конечно… – Он опять улыбнулся. – И поеду с
вами.
Глава 7 (тот самый день…)
Вечеринка не удалась!
Люди, когда-то так замечательно друг с другом ладившие,
теперь не могли найти общих тем для разговора. Более-менее раскованно себя
чувствовали только Мила, которой было жутко интересно увидеть всех воочию, Люся
с Сашей, болтавшие между собой, да Валя. За последнюю неделю Валентина прямо
расцвела: успокоилась, перестала часто мигать, начала улыбаться и, кажется,
даже немного похудела. Остальные были происходящим недовольны. Особенно
Себровский и его супруга. Игорь злился из-за того, что директор «Конс-Евро» не
явился на вечеринку, а Паша ощущала себя просто раздавленной – вырвалась в кои
веки из деревни и куда попала? В деревню побольше! И платье ее некому оценить,
кругом какие-то чудаки, да еще священник в придачу. Хороша тусовка!
Машуня от происходящего тоже была не в восторге. Себровский
поговорил с ней сухо, а пока она вела с ним диалог, Колька нарезался и стал
рассказывать Нике анекдоты про педиков. Ника терпеливо слушал – вернее, делал
вид, что слушает, – а сам вел нескончаемые переговоры по сотовому
телефону. Спокойно общаться с единомышленниками ему мешал не только пьяный
Колян, но и совершенно трезвый Алан. Он докучал Нике своими идеями, и сколько
тот ни говорил, что кандидатура режиссера будет утверждаться не им одним, Ку
его будто не слышал.
Еще гости мало ели и плохо пили. Что отбило их аппетит, Ирка
догадывалась – воспоминания, навеянные этим домом, были малоприятными, а крепко
выпить среди гостей был не дурак только Колька. Остальные же лишь пригубливали:
Мила, Люська и Саша – шампанское, Валя – белое вино, Машуня и Ника – коньяк,
Себровский с Пашей – джин с тоником. Себастьян с Максом не пили совсем. Стояли
в уголочке со стаканом сока и говорили о чем-то своем, не обращая внимания на
остальных.
Ирка же пила много. Не так много, как Колян, но достаточно.
А поскольку от обильных возлияний она отвыкла, то пьянела на глазах.
– Максим, – окликнула Макса Валентина, до того
безрезультатно пытавшаяся отобрать у подруги фужер, – тебе не кажется, что
Ирке надо придержать коней? Она уже в зюзю…
Макс обернулся на Ирку – та хохотала над рассказанным Колькой
анекдотом и локтем толкала Нику в бок. Макс пожал плечами:
– Да пусть расслабится!
Валя вскинула брови, но ничего не сказала.
А Ирка тем временем схватила со стола бутылку с
каким-то неизвестным вином, которое больше никто не рискнул пробовать, наполнила
стакан и одним махом выпила. Потом кинула в рот оливку и потребовала от Коляна
нового анекдота. Колян не мог отказать даме и выдал такую несусветную
пошлятину, что получил от жены затрещину. Ирка тут же бросилась за него
заступаться. Поднялся страшный гвалт. Машуня орала на именинницу, чтоб не
лезла, та огрызалась, пьяно щуря глаза. Потом хватанула еще и стала совсем
невменяемой.
Себровский с женой и Ника тут же начали собираться. Ирка
зарыдала. Макс бросился ее утешать, но она отпихнула его и вдруг заорала:
– Предатели! Все вы – предатели! Думаете, я простила
вас? – Она выставила вперед кукиш. – А вот хренушки!
– Игорь, пойдем, – умоляюще прошептала Паша, хотя
ей интересно было проследить за развитием событий.
– Ты можешь идти! – рявкнула на нее Ирка. –
Ты мне никто! А вот они-и-и… Друзья, называется! Бросили меня в трудную
минуту… – Она покачнулась и упала бы, если б не Макс. – Но это ладно,
это фигня, – махнула рукой Ирка, свалив со стола два фужера. – А вот
то, что кто-то из них убил моего мужа, – не фигня!
– Ирина, уймись, – строго сказал ей
Себастьян. – Не клевещи на людей…
– Отец Феофан, а с чего ты вдруг в попы подался,
а? – Она икнула и сморщилась. – Не потому ли, что грех-то на тебе?
– Прекрати немедленно! – прикрикнул на нее Макс.
– Один из них… – Ирка ткнула пальцем в
толпу, – убийца! И когда-нибудь я узнаю кто. Спросите, как? А очень просто
– по анализу ДНК! – Макс попытался увести ее, но Ирка оттолкнула его и
продолжала: – Мне Бэк приснился сегодня. Живой. И сказал мне, что кольцо,
которое я ему подарила, укажет на убийцу. – Она обвела всех осоловелым
взглядом. – Перстень у него был с печаткой ромбовидной… И вдруг пропал!
Был на пальце, когда мы ссорились, а с трупа пропал… Куда делся? Я не знала…
А Бэк мне сказал: слетел, когда на него убийца напал. Болтался он… –
Ирка по-идиотски хихикнула. – Не убийца – перстень. Зацепился, Бэк сказал,
за кожу руки убийцы… и слетел! А кровь-то на нем осталась… Мало, но на анализ
хватит.
– Бред, – бросил Себровский.
– А вот посмотрим! – процедила Ирка, зло
сощурившись. – Когда-нибудь найдется, и тогда…
Она не договорила. Глаза ее закрылись, ноги подогнулись, и
Ирка свалилась на пол. Макс подхватил ее на руки и перенес в комнату с камином.
Потом, когда вернулся, долго извинялся перед гостями и просил их продолжать
веселье. Но настроение у всех было окончательно испорчено, и никто не желал
оставаться. Однако Макс уговорил всех задержаться еще на пятнадцать минут,
чтобы отведать шикарный трехъярусный торт, который он заказал в подарок Ирке,
но так и не успел подарить. Не желая обижать такого приятного человека, все
согласились повременить с уходом.
Обрадованный Макс потушил верхний свет и стал зажигать свечи
на торте.
Когда свет погас, один из гостей шепнул стоящему рядом, что,
пока Макс зажигает это дикое количество свечей (их было штук сто, не меньше!),
он успеет сбегать в туалет, куда уже давно хочет. Тихонько покинув комнату, он
прошел через коридорчик в залу. Туалет находился рядом, но гость туда не
завернул.
В зале свет не горел, но в камине еще тлели дрова, и
видимость была сносная. По крайней мере, спящую и храпящую Ирку гость
разглядел. Она лежала на диване, свернувшись клубком. Плед, накинутый
заботливым Максом, почти сполз на пол – Ирка всегда скидывала с себя одеяла, и
пижамные куртки у нее вечно задирались до самой шеи. Человек прошел мимо
дивана, направляясь к каминному зеву. Достигнув его, он дунул на поленья, чтобы
огонь разгорелся поярче. Если сейчас кто-нибудь войдет и спросит, что он тут
делает, ответит – разжигаю камин, чтоб именинница не замерзла, в помещении-то
прохладно, а она вон плед сбрасывает.
