Первый же взгляд на здание, куда вел ее Змей, сказал глупышке, куда ее привезли. Это была вовсе не гостиница, а меблированные комнаты, и, стало быть, ее спутники останавливались тут, когда направлялись в монастырь. Вот теперь понятно, почему они едут налегке и почему граф так уверенно ведет ее к боковому крыльцу.
Девушке хотелось бы думать, что Змей будет вести себя с ней так же холодно и вежливо, как и весь день, но она прекрасно понимала: вся его холодная вежливость была лишь игрой. Отлично заметила и сжатые кулаки графа, и презрение в его взгляде, и затаенную усмешку. Поэтому намеревалась подготовиться к выходке сопровождающего заранее. И даже метод, каким собиралась проучить сердцееда, уже выбрала. Самый жесткий, хотя и самый дорогой.
– Вот твоя спальня, – проведя девушку в гостиную, служившую и столовой, кивнул Змей на одну из дверей и скрылся в комнате напротив.
Эста молча прошла в предложенную ей комнату, внимательно осмотрелась и только теперь позволила себе вздохнуть. Все-таки она угадала. Граф намеренно уступил ей комнату с широкой супружеской кроватью, рассчитывая запугать девушку заранее, но даже и не подозревая, что тем самым развеял ее последние сомнения.
Глупышка насмешливо заперла хлипкий крючок, совершенно символическую защиту от вторжения, прихватила свой саквояж и решительно направилась в умывальню. Вряд ли Змей придет до ужина, судя по тому, как он уплетал за столом курицу, граф привык все делать не торопясь и основательно, и, значит, можно особенно не торопиться.
Однако она ошиблась и убедилась в этом, едва открыв дверь в спальню. В комнате пахло дорогим мужским мылом, а на краю кровати полулежал Дагорд, в тонких штанах и расстегнутой почти до пояса рубашке. В вырезе виднелась загорелая шея и мускулистая грудь, и Эста отметила, насколько ровно загорела его кожа. Следовательно, граф имеет обыкновение тренироваться без рубашки. И в таком случае не показывает ей сейчас ни одного из своих совершенств сверх тех, на какие могут каждый день любоваться все служанки его господина.
Девушка поджала губы, старательно скрывая досаду от осознания своей грубой ошибки. Хотя подобный вариант она тоже рассматривала, но как почти невероятный. Выходит, Змей еще и мстителен, раз решил оставить ее без ужина, сделала монашка невеселый вывод, прежде чем задала самым бесцветным голоском законный вопрос:
– Что вы тут делаете?
– Неужели тебе нужно объяснять?! – насмешливо скривил он губы. – Жду тебя.
– Зачем? – Она еще пыталась дать ему последний шанс перевести все в шутку, очень уж не хотелось терять целый день и надолго превращать графа во врага.
– Хочу получить немного ласки, – откровенно заявил Дагорд и улыбнулся своей самой неотразимой улыбкой, – поставь свой саквояж и иди сюда.
– Глупышки не оказывают таких услуг, – сообщила она так же бесцветно, – ты читал тринадцатый пункт контракта?
– А это будет не услуга… – улыбнулся он провокационно, – а начало дружеских отношений.
– Глупышки ни с кем не завязывают дружеских отношений, – кротко напомнила Эста, уже понимая, что граф все равно этому не поверит. Просто не представляет, как девушка может не желать ни его любви, ни дружбы, оттого намеренно и нагло лжет ей сейчас.
– Ты хочешь, чтобы я встал и сам принес тебя на руках? – с притворной заботой поинтересовался Змей, внимательно наблюдая за сосредоточенно о чем-то размышлявшей девушкой.
Действительно, глупышка! Да если он захочет, то не станет ни ждать, ни разговаривать! Сейчас Змею нужно лишь приучить ее к простой мысли: гораздо выгоднее и безопаснее повиноваться ему, чем сопротивляться и спорить!
– Нет, не хочу, – честно и печально ответила Эста, – я желаю сугубо деловых отношений. Но ты ведь не согласишься уйти по-хорошему? Значит, придется уйти мне.
– Куда? – Граф еще улыбался, но уже заподозрил неладное и осторожно сел на постели.
– Читай пункт тринадцатый, – посоветовала девушка и исчезла в молниеносной вспышке портала.
Глава 2
Дагорд успел осознать, что глупышка задумала какую-то каверзу, и коршуном прыгнул к ней в самый последний момент, но схватил крепкими и ловкими руками только воздух, пахнувший почему-то зимними яблоками.
И в первый момент не поверил собственным ощущениям, настороженно огляделся, истово надеясь на чудо. Если поблизости нет башни или зарядной пирамидки, перенос не удастся, и девушка обнаружится на кровати или у окна. Однако комната была пуста.
Гнев, разочарование и жгучая, как крапива, досада на собственную оплошность были столь сильны, что советник и телохранитель герцога Адерского взвыл разъяренным тигром и ударил кулаками по стене, возле которой глупышка стояла еще несколько минут назад. Стояла и напоминала ему о каком-то тринадцатом пункте. Теперь Змей со всей очевидностью понимал: печаль в ее глазах была вовсе не мольбой испуганной монашки, а предупреждением уверенной в своих действиях сестры Тишины.
Все остальное тоже стало ему совершенно ясно в этот момент и захотелось со всей силы врезать по роже одному самоуверенному болвану, вовремя не сообразившему, что вовсе не она будет через несколько минут плакать и умолять о пощаде.
Это именно он теперь должен вместо долгожданного отдыха наскоро перекусить и мчаться в ночь искать беглянку. И даже если повезет ее найти, именно ему придется сполна испить чашу унижения, не единожды умоляя о прощении и заверяя в своей благонадежности. Но хуже всего, если, так и не найдя глупышку, графу придется докладывать о своей промашке Герту. И заранее тошно и стыдно представлять, как он будет объяснять собственную самонадеянность и глупость, из-за которых потерял профессионалку, оплаченную кучей золота. Отнюдь не лишнего в тощей казне его господина и друга.
Но обиднее всего, что Змей вовсе не намеревался исполнять свои угрозы, давно прошли те времена, когда он пускал к себе в постель случайных женщин.
А монашка должна была всего лишь осознать во всей полноте необходимость беспрекословно подчиняться ему да остаться разок без ужина. Граф был уверен, что ни одна благоразумная девушка не осмелится после полученного урока встречаться с ним за вечерней трапезой.
С минуту Змей скрипел зубами и яростно пинал ногами ни в чем не повинную кровать, на которой так славно выспался два дня назад, отлично зная, как глупо выглядит в этот момент. Затем, немного успокоившись, принялся за дело. Сначала заглянул в шкаф, проверил карманы одиноко висевшего там серого плаща и не нашел в них даже крошек от печенья. Затем помчался в свою комнату, которой, как уже точно знал, ему не суждено будет в эту ночь воспользоваться.
Там Дагорд первым делом достал из кармана куртки свою копию контракта и торопливо отыскал проклятый тринадцатый пункт.
«Если же будет нарушен один из вышеперечисленных пунктов, сестра Тишины имеет право вернуться в монастырь».
Вот теперь он вспомнил этот пункт и даже вспомнил, как усмехался, его читая. В тот момент ему представлялось, что возвращаться глупышке придется пешком, ведь ни кареты, ни денег на наемный экипаж ей никто не даст. А такой щедрости в настоятельнице, выдавшей воспитаннице дорогой портал, он не мог даже заподозрить.
