— Шевелится же! — прошептала она бескровными губами.
— Ну и что? — презрительно скривился бывалый прапорщик. — По новым таможенным правилам небольшое шевеление покойников вполне допускается.
— Ты ту крышку открой, — сказала девушка, стараясь держаться на расстоянии. — Может, он и не покойник вовсе.
— Только вместе с тобой! — игриво сказал прапорщик. — Иди сюда!
— Ни за что! — выпалила она, сделала еще один шаг назад и в подтверждение своих слов затрясла головой.
Пилотка съехала на сторону и чуть не упала. Прапорщик, широко и похотливо улыбаясь, ступил шаг по направлению к ней, намереваясь приобнять и при тащить к гробу. Она опять взвизгнула и приготовилась убегать. Тогда он махнул рукой, сам подошел к гробу и приподнял верхнюю крышку, но ровно настолько, чтобы лицо покойного было видно только ему.
— Ну и что? — сказал он с некоторым даже разочарованием. — Жмур — он и есть жмур! — Он проштамповал бумаги и небрежно отдал служащим похоронной фирмы: — Несите!
Те молча подхватили гроб и понесли на улицу.
Потом Филатову приснилось, что он стал невольным участником гламурных похорон. Одних из тех, о которых как раз и пишут в журнале «Гламурное погребение». Журнал этот весь состоял из фотографий богатых покойников в гробах. Часто под ними не было даже подписей, потому что тусовка и так знала, кто из нее в эти дни преставился. Зато подробно обсуждалось, какой костюм и ботинки надеты на покойном, сколько такие стоят в Милане, а сколько — в Москве. Потом внимание плавно перемещалось на часы. Публику интересовало, сколько такие могут ходить без подзавода и наняли ли родственники специального человека, который будет время от времени открывать гроб и их подводить.
Создавалось впечатление, что хоронят не гламурного человека, а только костюм, часы и ботинки, если это мужчина, или платье, сумочку, туфли и драгоценности, если это женщина.
Во сне дело было так. В пятницу после работы Филатов решил немного расслабиться. Он вышел из машины у метро, чтобы выпить в ближайшем тонаре пива и съесть пару хот-догов, которых почему-то в Думе не продавали, как и любимую им шаурму. Водителя и охранника он отпустил, прикинув, что спокойно доберется в свой загородный дом на метро по той ветке, которую недавно прорыли вдоль Рублевского шоссе.
Он взял заказ, согнал с круглого столика под открытым небом голубей и принялся поглощать хот-доги, отхлебывая пиво прямо из горлышка.
И тут появились похоронные агенты. Они бесплатно раздали всем черные шутовские шапки с бубенцами и черные небольшие гармошки, с которыми на эстраде обычно поют частушки. Предложили взять шапку и Филатову, но он отказался, показав знаком, что занят.
Народ тем временем с охотой принял участие в траурном шоу. Все напялили похоронные шапки и принялись наигрывать на похоронных гармошках траурный марш. Музыкальные инструменты были устроены так, что только марш и могли играть. Если кто пытался наиграть песню горбуна про Эсмеральду, то ничего не получалось. Бубенцы на шапках при этом тихонько позвякивали, и получалось очень печально и трогательно.
— А кто умер-то? — поинтересовался Филатов у одного из игравших, принимаясь за второй хот-дог.
— Президент нефтяной компании «Кукиш-Ойл»! — радостно ответил тот. — Дождались-таки, пожаловал, батюшка, на тот свет!
— Кому кукиш? — не понял Филатов.
— Ясное дело — нам. А им — ойл.
Народ все играл, а покойника не было. Некоторые стали сомневаться в том, а умер ли тот вообще. Другие говорили, что таким образом он хочет уйти от налогов, прикинувшись мертвым. Кое-кто даже начал приглашать дам и танцевать с ними медленные похоронные танцы.
Наконец раздались возгласы «Летят!» и показались два черных вертолета. Гроб висел между ними на тросах, увитых цветочными гирляндами. Все задрали головы, у многих попадали шапки.
Вертолеты направились к ближайшим элитным высоткам — жилому комплексу «Голубые небеса». Гроб медленно опустили на крышу пентхауса, и вертолеты улетели. Филатов читал, что гламурных покойников из страха перед грабителями могил теперь хоронят на крышах пентхаусов. Видеть этого ему до сих пор не приходилось. К крыше высотки стали по очереди подлетать разноцветные вертолеты с гостями.
— А как там у них все устроено? — спросил один из зевак, стоявших рядом с Филатовым, у другого.
— Обыкновенно, — ответил тот. — Настелили на крыше трехметровый слой земли и в нем копают могилы.
— И кресты ставят?
— А как же! Только все в стразах.
Филатов представил себя жителем такой высотки поежился. Осознавать, что над тобой в трехметровом слое земли укладывают богатых чужих мертвяков, показалось ему довольно неуютным. Впрочем, это дело привычки.
Организаторы похорон собрали обратно черные шапки и гармошки, выдали участникам по двадцать рублей, и все закончилось.
Филатов направился к метро, вспоминая, что происходит дальше с телом в земле. Об этом он прочитал однажды в одной любопытной книжке. Он помнил этот отрывок почти наизусть: «И вот дедушка умер. В нашем климате труп млекопитающего или птицы сначала привлекает некоторые виды мух (Musca, Curtonevra); когда же его постигнет разложение, в игру вступают новые биологические виды, особенно Calliphora и Lucilia. Подвергаясь совокупному воздействию бактерий и пищеварительных соков, выделяемых червями, труп постепенно, день ото дня разжижается, превращаясь в среду масляно-кислого и аммиачного брожения…
Разложившийся труп, все еще насыщенный влагой, становится вотчиной клещей, которые высасывают из него последнюю сукровицу…»
Следующий сон был самым неприятным. Филатов купил в одном из многочисленных думских киосков великолепно изданную книгу «История Москвы от Гиляровского до наших дней». Киоск был новый, и продавец тоже был новый, никогда не виденный им прежде. В глаза бросался лысый череп, движения мужчины были плавными и вкрадчивыми, словно бы он не стоял за прилавком, а парил, не прикасаясь к полу.
В кабинете Филатов положил книгу на стол и наклонился, чтобы поднять с пола карандаш. Щека почти касалась столешницы. Из такого положения он опять посмотрел на книгу и увидел, что называться она теперь по-другому — «Пособие по самобальзамированию». Поднял голову — опять «История Москвы».
Он стал просматривать ее под углом. Ему открылся совсем другой, тайный текст. В предисловии говорилось, что книга предназначена для тех, кто хочет сохранить свое тело на радость благодарным потомкам или же просто для родственников.
Дальше описывались технология приготовления бальзамирующих растворов и техника проведения самого бальзамирования. Автор говорил, что оно вовсе не так уж сложно, как об этом принято думать. В доказательство приводилась история с телом хирурга Пирогова в Виннице. Оно хранится в мавзолее под церковью, за ним нет такого ухода, как за телом Ленина, а выглядит оно не хуже. Только руки у него черные, но это от того, что сразу после смерти Пирогову вложили в руки медный крест, который окислился, кожа от этого почернела. И что только в дальнейшем ни делали, как ни пытались отбелить руки, ничего не получилось.
