— Это я, — отозвался мужчина лет пятидесяти, слегка заторможенного вида, сидевший у противоположной стены.
— Вы — врач? — уточнил Бакерия.
— Нет, я патологоанатом.
— Вы принимали участие во вскрытии?
— Принимал. На заключении имеется моя подпись.
— Я хотел бы поговорить с врачом, который его лечил, — произнес Бакерия.
— Сегодня дежурит другой доктор.
— А где тот?
— Кажется, у него выходной.
— Вы его неправильно лечили и довели до смерти, — резко сказал Бакерия. — Это видно по записи вскрытия.
— Этот вопрос не ко мне, — запротестовал патологоанатом. — Я специалист в своей сфере.
— Вы это специально? — спросил Бакерия.
— Что? — не понял тот.
— Устроили все таким образом.
Мужчина неуверенно пожал плечами:
— Мое дело маленькое. Я отвечаю только за свою работу.
Бакерия очень ясно почувствовал, что все здесь держат круговую оборону. Что все они — заодно и против российских врачей.
— С ним просто все так совпало, — извиняющимся тоном заключил патологоанатом из трибунала. — Уверяю вас, что здесь нет никакого злого умысла.
— Совпало в вашу пользу, — констатировал Бакерия.
Тот ничего не ответил.
— Когда можно будет забрать тело? — спросил Бакерия.
Главврач пожал плечами:
— Хоть сейчас. Мы отдадим его родственникам.
Бакерия встал первым, и все поднялись следом.
— Что ж, — подвел он итог, — тогда нам больше нечего здесь делать.
Главврач протянул ему руку:
— Я понимаю ваше разочарование, коллега, но поймите и вы нас — таковы правила. Не мы их устанавливали.
— Да, — согласился Бакерия, сделав вид, что не заметил его руки, — устанавливали не вы. А до тех, кто установил, нам не добраться.
Главврач промолчал.
На улице к нему подошел Марко:
— Ну что там? Вы провели вскрытие?
— Нет, нам не дали.
— Не дали? — Глаза парня округлились от удивления. — Почему?
— Они сами сделали вскрытие еще до нашего приезда и сказали, что повторное вскрытие противоречит их правилам.
Марко несколько секунд осмысливал информацию.
— А если на вскрытии стану настаивать я?
— Думаю, что это не поможет. Даже не пробуйте.
— Я найду частного патологоанатома и попрошу его провести повторное вскрытие, — решительно заявил он.
— Здесь? — спросил Бакерия.
— Да.
— Не думаю, что вам разрешат.
— Но если все же разрешат, вы мне поможете?
— Не знаю. Если мы еще не улетим.
Бакерия сменил тему:
— Когда вы хотите забрать тело вашего отца?
— Как только куплю гроб, — ответил Марко.
— У них есть свой. Трибунал обеспечивает.
Марко презрительно скривился:
— Какая-нибудь дешевая поделка из лохматых досок? Пусть оставят его себе, на собственные похороны. Мой папа заслуживает самого лучшего.
— Где будут похороны? — спросил Бакерия.
— В Сербии, где же еще.
— Значит, вы отсюда прямиком в Белград?
— Нет, только отправлю тело. Мне туда нельзя.
— Вскрытие можно произвести и там, — подсказал Бакерия.
— Точно! — обрадовался Марко. — Я поручу это своим людям.
У него зазвонил телефон. Видимо, разговор был очень важным. Он на минуту отнял трубку от уха, попрощался со всеми и показал жестом, чтобы его не ждали. Затем продолжил разговор.
В этот день Бакерия с помощниками побывали еще в трибунале, где пообщались с начальством, но увидеться с лечащим врачом Милосовича так и не смогли. У того оказался даже не выходной, а недельный отпуск, и он якобы улетел с семьей отдыхать.
Правда, ему удалось поговорить с охранником, который дежурил в ту ночь. Тот невнятно мямлил, отвечал обтекаемыми, лишенными информации фразами, из которых нельзя было понять, почему же никто не оказал заключенному помощь. Бакерия удивился, как таких лоботрясов берут на столь ответственную работу.
В Москву они вернулись ни с чем.
ГЛАВА V
СТРАННЫЙ КЛИЕНТ ПОХОРОННОГО БЮРО
В три часа пополудни в похоронное бюро Trustiness, одно из самих известных в Гааге, вошел посетитель. Одет он был в новый, довольно дорогой, но запыленный костюм. На вид ему было лет под тридцать. Тонкая ткань костюма не могла скрыть крепкого телосложения, а энергичная походка выдавала многолетнюю тренированность. Он производил впечатление сжатой пружины. Скуластое лицо и настороженный взгляд глубоко посаженных глаз только усиливали это впечатление. В облике его было что-то цыганское.
Окинув помещение пристальным взглядом, посетитель небрежно кивнул клерку, стоявшему за конторкой.
— А где тут у вас гробы? — громко спросил он на довольно правильном английском, хотя и с ощутимым акцентом.
Клерк, розовощекий лысоватый толстяк лет сорока, вышел из-за стойки и направился к нему. Он оказался на полголовы ниже посетителя, а костюм на нем был подешевле и не такой новый.
— Здравствуйте! — поздоровался он.
— Добрый день! — ответил посетитель и тут же спохватился. Какой же он добрый, если он пришел за гробом. — То есть, я хотел сказать, здравствуйте!
Клерк понимающе кивнул.
— Гробы в другом зале, — произнес он. — Желаете посмотреть?
— Желаю купить, — ответил мужчина. — Зачем бы еще я сюда пришел? Но прежде, конечно, нужно посмотреть.
Клерк поднял руку и сделал знак своему коллеге, который поправлял что-то в траурной драпировке в дальнем углу зала. Тот кивнул и неслышно занял его место за конторкой.
— Пойдемте, — сказал клерк, — я провожу вас. Вам нужен обычный экземпляр или эксклюзив?
— Обычный? — удивился клиент. — Что за чушь! Я хочу посмотреть самые лучшие.
Клерк окинул его быстрым оценивающим взглядом, прикидывая суммарную стоимость костюма, ботинок и часов. Осмотр его не вдохновил — на покупателя самых дорогих гробов посетитель не тянул.
Клерк вздохнул, как бы говоря тем самым, что он-то знает, что сейчас только зря потратит свое время, а покупка, если она будет, состоится в среднем ценовом сегменте. Но ничего не сказал и повел клиента за собой.
Зал, в который они вошли, оказался меньше первого. Зато в нем было гораздо больше скорби. Она исходила от расставленных под стенами гробов. Гробов было так много, что вместе со скорбью они внушали неподготовленному человеку мистический страх. Все гробы были полуоткрыты и сверкали белоснежной внутренней обивкой, напоминавшей морскую пену. Клиент с некоторой опаской провел пальцами по обивке одного из них, словно проверяя, мягко ли будет лежать там покойнику.
