– Василий, – обратился к Базилю Радов. –
Согласитесь, наша Оленька сегодня необыкновенно хороша?
– Согласен, – поддержал тот Макса. Про себя же
подумал, что девушке не помешало бы сменить прическу, подобрать правильный
макияж и купить нормальную одежду.
– Она всегда прекрасна, но сегодня…
– Откуда вы знаете, что всегда? – спросила девушка
растерянно. – Мы только сегодня познакомились…
– Оленька, я наблюдал за вами со дня заезда и мечтал
познакомиться… И как только выпала возможность оказаться за вашим столиком, я
ею воспользовался… Вы прекрасны, очаровательны, нежны! А сегодня просто
светитесь!
Оленька, услышав такое, зарделась от смущения и
действительно стала очень даже хорошенькой. Макс, заметив, какое впечатление на
девушку производят его комплименты, принялся сыпать ими с еще большим пылом.
Базиль, как бывалый ловелас, сразу понял, что Радов Оленьку «окучивает». Сам он
тургеневских барышень никогда не любил, но некоторые мужчины, насколько он
знал, предпочитали соблазнять именно таких. Макс, судя по всему, был как раз из
их числа. Либо просто являлся всеядным…
– Оленька, что вы делаете сегодня вечером? –
перешел к финальной атаке Макс.
– Так уже вечер…
– Милая, время еще детское, а мы-то с вами люди
взрослые… Так что вы делаете… скажем… часиков в девять? А лучше в десять? Нет,
в одиннадцать!
– В одиннадцать я уже сплю. А до этого… – Было
ясно, что и в десять она собиралась спать, но Оленька решила скрыть этот
факт. – Пока не решила, – пролепетала она. – Хотела в номере
посидеть, телевизор посмотреть…
– Моя дорогая, разве так можно? Такая красивая женщина
не может столь жестоко поступать с мужчинами…
– Я вас не понимаю… – Оленька стала еще бледнее и
чуть не подавилась остатками ухи. – Что вы имеете в виду?
– Лишать нас своего общества… Разве это гуманно? –
Он протянул руку и коснулся кончиками пальцев кисти девушки.
– Ой, ну что вы…
– Оленька, я приглашаю вас сегодня на прогулку! Ночь
обещает быть дивной – погода замечательная, тепло и ясно, мы возьмем лодку и
отправимся с вами в плавание… – Макс поднес ее руку к губам и запечатлел
на костяшках пальцев смачный поцелуй. – Вы согласны?
Девушка закусила губу и молча кивнула.
– Вы сделали меня самым счастливым человеком на
свете! – возликовал Макс, а Базиль мог дать голову на отсечение, что он
говорил эти слова не один десяток раз. – Оленька, это будет прекрасно и
романтично! Мы поплывем по темным водам реки, погружая в них весла так
осторожно, чтобы не нарушить покоя, будем смотреть на звезды, мечтать и пить
шампанское…
– Я не пью, – едва слышно пролепетала она.
– Глоточек, Оленька, всего лишь глоточек. Ведь это так
романтично!
– Хорошо, глоточек я сделаю…
– Вы чудо! – Макс вскочил. – Я побегу за
шампанским! И насчет лодки договорюсь. Я зайду за вами в десять. В каком номере
вы проживаете?
– В седьмом, – ответила она и торопливо добавила:
– Но лучше в девять!
– Сойдемся на половине десятого. До встречи,
Оленька! – Макс подмигнул Базилю: – Василий, счастливо оставаться! –
И энергично зашагал к выходу.
Когда Радов скрылся из виду, Оленька, проводив его взглядом,
опустила глаза и смущенно выдохнула:
– Он такой милый!
– Интересный мужчина, ничего не скажешь, –
откликнулся Базиль. – Но вы, Оленька, будьте с Максом поосторожнее…
– О чем это вы? – всполошилась она. – Он что,
бандит?
– Нет, что вы! Я не об этом… – Базиль успокаивающе
похлопал девушку по сжавшемуся кулачку. – Не дайте ему вскружить себе
голову! Именно от таких мужчин, как Макс Радов, женщины плачут…
– Ах вот вы о чем! – облегченно выдохнула
девушка. – Об этом не беспокойтесь, я плакать не буду… – Ее бледное
личико вспыхнуло румянцем, и Оля тихо добавила: – Отплакала свое…
Базиль хотел было спросить у барышни, что она имеет в виду,
но посчитал такой вопрос бестактным, поэтому промолчал. Однако Оленька сама
углубилась в тему:
– Я была очень сильно влюблена, до умопомрачения, в
своего институтского преподавателя. На первом курсе как втрескалась, так все
пять лет только им и бредила. Другие девочки в физрука повлюблялись, он
атлетическим красавцем был, а я в философа: невзрачного, сутулого, лысоватого,
в очках. Но что мне до его внешности? Главное, каким он умницей был.
Интеллигентом. А сколько в нем благородства, вы себе даже не
представляете… – Она сцепила тонкие пальчики и положила на них
подбородок. – Он был женат. На совершенно не подходящей ему женщине.
Грубой, неотесанной. Она приехала в город из глухой деревни. Работала маляром.
И вот как-то ее наняли делать ремонт в квартире одного профессора философии.
Девица сделала не только это, она еще умудрилась соблазнить профессорского сына
и забеременеть от него. Парень поступил благородно – женился на матери своего
будущего ребенка, прописал ее у себя… А потом, когда родился сын, не развелся и
продолжал ее терпеть… Ради ребенка! Мальчик пошел в отца, получился умным и
несовременным, мать неправильно бы его воспитала и загубила бы в нем все
таланты… – Оленька говорила с такой горячностью, которой Базиль в ней ранее
не замечал. – Даже когда он полюбил другую девушку, свою студентку, все
равно не бросил жену… Вот так вот!
– То есть ваш преподаватель ответил вам взаимностью?
– Да. На пятом курсе, уже перед дипломом, я набралась
смелости и призналась ему в любви. И знаете, что оказалось? Оказалось, он тоже
неравнодушен ко мне…
– И вы стали любовниками?
– Нет, что вы! Я же говорила вам о его благородстве.
Борис (так звали моего возлюбленного) не мог на мне жениться, поэтому наши
отношения были чисто платоническими…
Базиль таких отношений не понимал, как и мужиков, подобных
Олиному избраннику. По его мнению, любви без секса быть не может, а тот, кто от
него по доброй воле отказывается, либо идиот, либо больной. Борис, судя по
всему, из первой категории. Но Базиль допускал, что и по мужской части у того
было не все в порядке.
– Мы ходили в музеи, консерваторию, кино, –
продолжала Оленька, – если серьезные фильмы показывали… Иногда просто
гуляли по парку, разговаривая, читая друг другу стихи. Для счастья мне было
достаточно того, что Боря рядом со мной… Но недолго мое счастье продлилось.
Бориной жене донесли о том, что у него роман со студенткой, и во время
очередной нашей прогулки она нагрянула в парк, чтобы застукать нас. Василий
Дмитриевич, слышали бы вы, как она орала. Грубо, матом! Меня обзывала такими
словами, каких я от рыночных грузчиков не слышала! А потом схватила Борю за
рукав и потащила домой, приговаривая на ходу, что если еще раз увидит его с
этой… С этой… Я не могу повторить ее слов… В общем, со мной, то она вышвырнет
его из дома!
