– Со времени окончания университета, – признался Джонатан.
Все это время он пытался найти запись группы, о которой говорил, когда мы играли в бильярд.
– Значит, уже два года? – еще раз удивленно оглядев помещение, констатировала я.
– Да, типа того, – сказал он, когда комнату наполнили звуки глубокого женского голоса в сопровождении акустической гитары. – Я все понимаю. Просто у меня здесь минималистский стиль. Но я даже не знаю, как все это украсить.
– А разве у тебя никогда не было подружки, способной тебе помочь?
– Я понял, что иметь в друзьях девушек опасно. Чревато ненужными осложнениями. Нет, у меня таких не водится.
– Осложнениями? – удивилась я.
– Со временем кто-нибудь из них обязательно хочет большего. И тогда все
осложняется, – пожал он плечами.
– О… – кивнула я. – Ты совершенно прав.
– Выходит, с тобой тоже так было? – заинтересовался Джонатан, присаживаясь на стул рядом с диваном.
– Хочешь, чтобы я поделилась опытом? – замялась я, но тем не менее продолжила: – Так было с Эваном. Сначала мы только дружили, но это не сработало. – Я вспомнила, как все начиналось, и даже порозовела.
– Мне почему-то кажется, что вы никогда не были только
друзьями, – заметив краску на моем лице, задумчиво произнес Джонатан.
– Нет, наверное, это не так, но я понимаю, о чем ты. Просто сейчас он якобы дружит с девочкой, но она буквально липнет к нему. И это, как ты правильно выразился, все осложняет.
– А тебе не все равно, с кем он дружит? – спросил Джонатан. – Ведь у тебя же есть я.
– Я не против. Но мы с тобой – дело другое. У нас нет никаких сложностей.
В ответ Джонатан скептически поднял брови:
– Верно. У нас с тобой все очень странно.
Я рассмеялась и кивнула. Потом скинула туфли, поджав под себя ноги. И тут загудел мой мобильник. Сообщение от Кейси:
Я еще на вечеринке. Может, приедешь? Здесь классно.
Я усмехнулась и ответила:
Нет, спасибо.
– Это твоя подруга? Тебе что, уже пора?
– Нет, она все еще на вечеринке.
– Хорошо, – произнес Джонатан и, встретив мой удивленный взгляд, поспешно отвернулся.
– Мне нравится, – оставив в стороне его странное замечание, оценила я исполнительское мастерство группы. – Прекрасное звучание.
– Да. Поют двое. Парень и девушка, – объяснил Джонатан. – Что-то нереальное.
Их голоса звучали в унисон. Меня заворожили слова песни. Я заслушалась, дав возможность певцам говорить за нас. Потом закрыла глаза и всецело отдалась во власть музыки.
– Эмма? – позвал меня Джонатан. Я с трудом открыла глаза. Веки словно свинцом налились. Должно быть, я задремала. – Ты в порядке?
– Извини. – Я потрясла головой и выпрямилась, чтобы стряхнуть остатки сна. – Что-то я притомилась.
– Нет, я серьезно. С тобой все в порядке? – пристально посмотрев на меня, повторил он вопрос.
Не выдержав испытующего взгляда его карих глаз, я кивнула:
– Просто я совсем мало спала.
– И плохо ела, – упрекнул меня Джонатан.
– Неужели это так заметно? – виновато пожала я плечами.
– Есть такое дело, – кивнул Джонатан.
– Неделя выдалась какая-то сумасшедшая, – попробовала оправдаться я.
– Полагаю, это еще мягко сказано, – сухо усмехнулся он. – Да-да, знаю, мы решили об этом не говорить, но, если хочешь, давай все обсудим. Мне очень жаль, что так получилось. И я чувствую себя виноватым.
– Вовсе нет, – твердо сказала я. – Дело не в том, что я прогуляла школу и провела с тобой день, а в том, что слишком долго не видела дальше своего носа.
– Ты о чем?
– Она меня не любит. Никогда не любила. И тут уж ничего не попишешь.
– А как насчет тебя? – немного помолчав, спросил Джонатан. Голос его звучал очень тихо и невыразительно. – Какие чувства ты
к нейиспытываешь?
Он впился в меня глазами, но я не стала отворачиваться.
– Теперь не знаю. Я всегда считала, что любила ее. Ведь она все-таки моя мама. Но… Нет, не знаю.
– А что, если посмотреть на нее не как на свою мать, а просто как на знакомую женщину? Что ты к ней будешь испытывать?
– Она мне точно не понравится, – ответила я. – На первый взгляд она кажется милой и забавной, но при более близком знакомстве выясняется, что она эгоистичная, слегка неуравновешенная и манипулирует людьми. Так что мне кажется… Может, я тоже ее не люблю, – вырвалось у меня. – Боже! Как все запутано!
– Похоже, тема Рейчел проходит у нас красной нитью, – виновато ухмыльнулся Джонатан. – Прости. Мы же решили, что не будем о грустном.
– Наверное, все потому, что мы с тобой оба хлебнули горя. Другим просто не понять. Им не понять, каково это, когда тебя ненавидит тот, кто, по идее, должен тебя любить. – Я снова впала в уныние, внезапно почувствовав еще большую усталость. Мне пора было уходить, но не хватало сил подняться.
Тем временем Джонатан снова привлек мое внимание.
– А что ты при этом испытываешь?
– Чувствую себя самой настоящей идиоткой, – безрадостно рассмеялась я.
– Что? – удивился Джонатан. – Не понимаю, как ты можешь так говорить.
Тогда я устремила взгляд на далекие огни на воде, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить то, что для меня теперь стало ясно как божий день. Весь прошлый год я непрерывно задавалась вопросом, что же делаю не так. Но благодаря маминым пьяным откровениям все наконец встало на свои места.
– Я закрывала глаза на правду. Упорно не желала замечать очевидное. Убедила себя в том, что могу со всем справиться и все преодолеть. Мне казалось, что я сильная, хотя знаю и свои слабые стороны. Но чтобы увидеть правду, мне надо было понять для себя, насколько сильно меня ненавидят. А разве это приятно, когда тебя
такненавидят?! Когда тебя
такпрезирают?! Когда жалеют, что ты… ты вообще родилась на свет?! – Здесь я сделала паузу, чтобы перевести дух. – Но я
предпочиталаэтого не замечать. Никогда не просила о помощи. И даже пыталась убедить окружающих, будто это все ерунда. Они не знают. Никто на самом деле не знает, как мне плохо. Ведь я ужасно скрытная. – Я немного помолчала и повторила: – Вот поэтому я и чувствую себя самой настоящей идиоткой.
Джонатан молча слушал мою исповедь. И тут на меня накатила усталость, голова стала тяжелой, а на сердце словно положили камень.
– Ну и что ты делаешь? – услышала я будто издалека вопрос Джонатана. Попыталась сфокусироваться на нем, но не смогла. – Как ты со всем этим справляешься?
