– Сара, я хочу только одного: чтобы у тебя все было хорошо. Уж не знаю, как поднять тебе настроение, но я постараюсь.
– У меня идея! – загадочно улыбнулась она так, как будто это я вынудила ее расколоться. – Ты поможешь мне устроить вечеринку на следующей неделе.
– Что-что? – Я очень надеялась, что ослышалась.
– Лучший способ выйти из депрессии, – объяснила она с озорным блеском в глазах. – А я уже и тему придумала.
– Боюсь спрашивать.
– Она пройдет под девизом: «Долой любовь!» – похвасталась Сара, явно довольная своей идеей. – Будут даже установлены свои правила.
– Правила?! – Я была потрясена. – С каких это пор на вечеринках устанавливаются правила?!
– А на моей будут, – гордо заявила она. – Поскольку вечеринка называется «Долой любовь!», то нельзя дотрагиваться до представителей противоположного пола. Нельзя ни обжиматься, ни целоваться.
У меня прямо челюсть отвисла.
– Но ведь это… жестоко.
– Ну что, поможешь мне с вечеринкой по моим правилам или как? – требовательно спросила Сара. – Ведь сама говорила, что хочешь поднять мне настроение.
– Мучая бедных гостей в День святого Валентина?
– Да, – самодовольно улыбнулась она.
– Замечательно. Но как мы можем заставить всех соблюдать твои идиотские
правила?
– Я еще не решила, – задумчиво протянула она.
– Класс! Это будет лучшей вечеринкой года.
– Надеюсь, что так, – на полном серьезе ответила Сара. Я бросила на нее скептический взгляд, но она сделала вид, будто не заметила. – Ну что, хочешь досмотреть футбол?
А я уже и забыла, что мы оставили Джонатана наедине с телевизором. Я встала и пошла за Сарой. И прежде чем открыть дверь, она тихо сказала:
– Прости, что раздолбала твоего снеговика.
Она говорила вполне искренне, но это было так смешно, что мы дружно расхохотались.
– А ты прости меня за то, что обозвала тебя сукой, – ответила я.
– Не волнуйся. Со мной все будет в порядке. Я возьму себя в руки. И вечеринка мне поможет. – И уже у двери в гостиную она вдруг добавила: – Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло с Эваном. Он ради тебя готов пожертвовать абсолютно всем. Ты даже не представляешь. И если ты облажаешься, я никогда тебе этого не прощу. Усекла?
– Ну да, – ответила я, понимая, что сейчас с ней лучше не спорить.
Она улыбнулась, и эта ее сияющая улыбка помирила нас лучше всяких слов.
Мы присоединились к Джонатану, когда уже шла четвертая четверть матча. Сара даже приняла его предложение выпить с ним пива. Мы так дружно и громко болели, что мама не выдержала и демонстративно хлопнула дверью. Мы виновато переглянулись, но тут же обо всем забыли, настолько напряженной была игра.
Мама проболела еще два дня и не пошла на работу. Как раз в это время исчез Джонатан, заразившийся от нее гриппом. Болел он в одиночестве, у себя дома. До конца недели мама была просто никакая, но к пятнице пришла в себя. Именно в этот день, вернувшись с того света, появился Джонатан. А мне еще только предстояло там побывать.
Уик-энд я провела у Сары. Хотела помочь ей подготовиться к вечеринке, а еще дать маме с Джонатаном возможность наверстать упущенное… Но об этом мне почему-то было не слишком приятно думать. Ведь очень трудно сохранять романтический и сентиментальный настрой, развешивая не банальные сердечки, а пробитые стрелами окровавленные сердца, да еще думая в такой ответственный момент о маме и ее молодом бойфренде.
Глава 12
«Ч» Валентинов день
– А тебе не кажется, что я теперь смахиваю на девочку-гота? – спросила я Сару, которая жирными черными линиями подводила мне глаза.
– Так и задумано, – усмехнулась Сара. – А теперь вот это – и ты готова.
– Неужели ты хочешь, чтобы я накрасила губы черной помадой?! А я и не знала, что у нас будет костюмированный бал.
– Просто накрась губы, – сделала большие глаза Сара. – Я точно знаю, что ты не захочешь целовать Эвана черными губами.
Я застонала и взяла у Сары тюбик помады.
Итак, я уже была при полном параде, а Сара все еще торчала в ванной. Она не сказала, что собирается надеть, и когда наконец вышла, я чуть было не свалилась с кровати.
– Неужели ты рассчитываешь, что тебя не будут лапать?! – ахнула я, увидев на Саре обтягивающие лайковые штаны и черный корсет, подчеркивавший ну… буквально все.
– А я и не обещала, что буду играть честно. Разве нет? – улыбнулась Сара кроваво-красными губами. Я только молча покачала головой. В своем девчоночьем черном прикиде я чувствовала себя прислужницей этой богини. Она протянула мне красный пластмассовый пистолет: – Вот возьми.
– И что прикажешь с ним делать? – поинтересовалась я.
– Значит, так. Если увидишь, что парень прикасается к девушке, сразу же стреляй в них водой.
– Сара, я не могу обливать людей водой только за невинное прикосновение!
– Брось, Эмма! Ты обещала!
– Нет, я точно этого не переживу, – простонала я, когда спускалась вниз, с трудом перебирая ногами в сапогах до колена.
Сара осталась наверху запереть двери, чтобы гости в нарушение правил не смогли просочиться в спальни и, не дай бог, не осквернили родительскую постель.
– Ну что, вечер еще не закончился? – проворчала я, войдя в игровую комнату, где Эван подбирал музыкальную программу.
– Вау! – удивился он и судорожно сглотнул. – Интересно, и ты еще надеешься, что я не захочу пощупать настоящую девочку-гота?! Нет, Сара просто спятила.
– Что? – удивилась я. – Неужели тебе это нравится?
– На такую горячую цыпочку не отреагирует ну разве что покойник, – ухмыльнулся он. – Впрочем, даже тогда…
– Боже мой! – вскричала я. – Ты что, издеваешься надо мной?!
Эван обнял меня за голую талию и поцеловал в шею.
И у меня сразу закружилась голова. Больше всего на свете я хотела ответить на его поцелуй, но мешала проклятая черная помада! Он провел рукой по моему животу, ласково дыхнул в ухо – и у меня подкосились ноги.
Нет, пора было уходить, пока я совсем не растеклась.
– Все, мне надо бежать! Еще немного – и я наплюю на
чертовыСарины правила.
– В полночь все правила перестают действовать, – ухмыльнулся Эван.
– Кто это сказал?!
– Я.
Боже, какое счастье!
Сара действительно
спятила. Втайне от меня она разослала всем девчонкам эсэмэски с просьбой одеться во все черное, точь-в-точь как ведьмы на шабаше, но не потрудилась предупредить парней. Нет, мало ей было правила «только смотреть, но руками не трогать», так она еще и жульничала!
