– Пойдем сегодня на вечеринку? – перейдя прямо к делу, спросила она.
– Ой, даже и не знаю. – Кейси явно застигла меня врасплох.
– Эмма, ну пожалуйста, – попросила она. – Джилл с Сарой уехали, а вечеринка будет просто офигенная. Но не могу же я пойти туда одна!
Я обреченно вздохнула, чувствуя, что еще не раз пожалею о своем решении.
– Ну ладно, так и быть.
– Есть! – радостно воскликнула она. – Заеду за тобой в девять. Идет?
– Конечно, – согласилась я. – А куда мы едем…
Но она уже отключилась. И я решила, какая, собственно говоря, разница. Все вечеринки на один лад.
– Какой миленький свитерок! – заметила мама, внимательно следившая за тем, как я крашу ресницы.
Я не видела ее целый день, так как она заперлась в своей комнате и только к вечеру решила показаться.
– Спасибо, – ответила я, закручивая тюбик. – Правда, слишком теплый. Но надеюсь, что не спарюсь в нем.
– В кашемире не бывает слишком жарко. Надень под низ хорошенький топик. У меня как раз есть такой. Он будет на тебе отлично смотреться, если ты вдруг захочешь раздеться.
– Ладно. Спасибо, – сказала я и бросила взгляд на ее отражение в зеркале.
– Похоже, я здорово облажалась, да? – с запинкой спросила она и тяжело вздохнула. – Прости. Мне очень жаль.
И, прежде чем я успела ответить, ушла к себе и вернулась с белым топом в обтяжку, с вырезом сердечком.
– Спасибо. – Я не знала, как сказать, что принимаю ее извинения.
Стащив зеленый кашемировый свитер с капюшоном, я надела мамин топик.
– Сидит идеально, – одобрила она. – А где будет эта вечеринка?
– Точно не знаю, – ответила я. – Хочешь, чтобы я тебе оттуда позвонила?
– Нет, – равнодушно пожала она плечами. – Ты очень правильная. Совсем как твой отец. – Она застенчиво улыбнулась и направилась к двери.
– Мама! – окликнула я ее и сразу поправилась: – Я хотела сказать – Рейчел. – (Она повернула ко мне лицо – усталое и очень грустное, несмотря на вымученную улыбку.) – Ты в порядке?
Она сморгнула стоявшие в глазах слезы. Прокашлялась и попыталась рассмеяться.
– Поверить не могу, что веду себя ну совсем как шестнадцатилетняя девчонка! – воскликнула она, прикрыв рукой глаза, и добавила: – Только без обид! – Я улыбнулась, а она тем временем продолжила: – Да, я прекрасно понимаю, что намного старше его. И знаю, что легко привязываюсь к мужчинам. И конечно, все это ему осточертело. – В ее голосе звучало неприкрытое страдание. – Но, Эмили, ты даже не представляешь, как он мне нравится!
– Представляю, – сочувственно улыбнулась я. У нее были глаза побитой собаки. Мне хотелось сказать, что все наладится, что она тоже ему нравится и он останется с ней, но язык не повернулся. – Ты сильная, и ты справишься, – произнесла я.
Мои слова совсем выбили ее из колеи. Крупная слеза покатилась у нее по щеке.
Но тут мы услышали автомобильный гудок.
– Ой, это Кейси, – сообщила я и, замявшись, спросила: – Может быть, мне все-таки остаться?
– Нет. – Мама улыбнулась и покачала головой, чтобы стряхнуть слезу. – Поезжай. Развлекись хорошенько. А кроме того, он должен прийти с минуты на минуту.
Я вышла из дому и буквально на пороге столкнулась с Джонатаном.
– Вечеринка? – спросил он.
– Да, увидимся позже, – пожала я плечами и добавила: – И пожалуйста, ты уж с ней там поласковее. – Не дождавшись ответа, я повернулась и прошла прочь.
Когда я открыла дверь «мини» Кейси, тишину нашей окраины нарушили звуки хип-хопа.
– Привет! – заорала она, даже не подумав убавить рокочущий звук, от которого закладывало уши.
Кейси не была такой болтушкой и заядлой сплетницей, как Джилл. Она вечно все путала, у нее в одно ухо влетало, а из другого вылетало, и доходило до нее все как до жирафа. Мне она, в общем, нравилась, но, чтобы с ней разговаривать, требовалось крепко подпоясаться, а я и так ужасно устала. Поэтому я предпочла молча слушать музыку.
Мы петляли по темному лабиринту улочек Уэслина и наконец оказались в его предместье прямо перед коваными воротами. Между холмами были расположены шикарные особняки. И я поняла, что вечеринка будет реально крутой.
Когда мы подъехали к электронным воротам, Кейси все же выключила музыку. Ворота открылись, и мы оказались в тенистой аллее.
– Ты на меня не очень злишься? – спросила Кейси, нервно покусывая нижнюю губу.
– Да вроде нет. – Я подозрительно посмотрела на нее. – А разве есть за что?
– Неужели ты раньше здесь не была? – удивилась она.
Пока мы ползли по забитой машинами широкой подъездной дорожке, я рассматривала строгий фасад грандиозного замка с башней в центре.
– Нет, такое я точно не забыла бы. А кто здесь живет?
Кейси притормозила рядом со слугой, паркующим автомобили, и только потом сказала:
– Дрю.
Не дав мне опомниться, она выскочила из машины и взяла у слуги карточку с номером.
Вот
теперья действительно разозлилась.
– Почему мы поехали к Дрю? Как тебе только в голову могло прийти, что это хорошая идея? И как ты посмела пригласить меня к нему?
– Блин! – фыркнула Кейси. – Он никогда не устраивает вечеринок, а мне так хотелось побывать у него дома. Мы через час уедем. Хорошо?
С вылупленными голубыми глазками и бровками домиком, она выглядела такой жалкой – ну точь-в-точь как нашкодивший щенок. Я обреченно вздохнула.
– Прекрасно, один час, – буркнула я. – Только не потеряй меня в толпе.
– Обещаю, – встрепенувшись, прощебетала она. Еще немножко – и она, кажется, запрыгает на одной ножке и захлопает в ладоши.
Открыв массивную дубовую дверь с внушительным кованым дверным молотком, мы вошли в гигантский вестибюль, в центре которого стоял большой стол, украшенный композицией из цветов.
Гостей пока собралось не слишком много, причем большинство из них было мне незнакомо. Кейси смело прошла вперед, отдав куртку слуге в дверях гардеробной. Сперва я еще видела ее затылок в веселых кудряшках, но потом она свернула в один из двух холлов и исчезла.
Я завернула за угол и попала, должно быть, в гостиную. Вдоль стены вытянулись темно-коричневые кожаные диваны, напротив возвышался резной книжный шкаф, где, кроме книг, стояли самые разные предметы антиквариата. Две другие стены занимали огромные сводчатые окна. В дальнем конце гостиной был устроен танцпол в окружении высоких светильников. За пультом между двумя динамиками на подставках топтался, кивая в такт музыке, парень с большими черными наушниками на голове.
