Он успевает дать мне шлепка, и я валюсь назад вместе с Брекином.
* * *
– Ты шутишь, – говорит Холдер, рассматривая солонку.
Мы бродим по блошиному рынку уже больше часа, и я не отступаю от своего плана. Они покупают мне любую чепуху, какую я пожелаю. Ведь я столкнулась с предательством и, чтобы оправиться, скупаю все подряд.
Я смотрю на вещицу в его руках и киваю:
– Ты прав. Надо купить набор.
Я выбираю перечницу и подаю ему. Вряд ли я купила бы такую сама. Не понимаю, кому это нужно. Кто делает керамические солонки и перечницы в форме тонкой и толстой кишки?
– Спорим, они принадлежали врачу, – прикалывается Брекин.
Я лезу в карман Холдера и достаю бумажник, потом поворачиваюсь к мужчине за прилавком:
– Сколько?
Тот пожимает плечами.
– Не знаю, – вяло произносит он. – По доллару за каждую?
– А если доллар за обе?
Он берет у меня доллар и кивает в знак прощания.
– Выгодная покупка, – качая головой, произносит Холдер. – Пусть это будет у тебя на кухонном столе, когда приду.
– Эта гадость? Нет. Кому захочется во время еды глазеть на кишки?
Мы бегло осматриваем еще несколько павильонов и наконец оказываемся у палатки, где обосновались Карен и Джек. Карен оторопело переводит взгляд с Брекина на Холдера и обратно.
– Привет, – говорю я, простирая к ней руки. – Сюрприз!
Джек обходит палатку и обнимает меня. Карен идет за ним и смотрит настороженно.
– Расслабься, – говорю я, видя, как она с тревогой рассматривает обоих – Холдера и Брекина. – Они не собираются меня обрюхатить.
Она смеется и наконец-то обнимает:
– С днем рождения! – Она отодвигается и с запозданием секунд на пятнадцать проявляет материнский инстинкт. – Постой. Почему ты здесь? Все в порядке? С тобой все хорошо? Дом цел?
– Все хорошо. Я в порядке. Просто мне стало скучно, и я попросила Холдера поехать со мной по магазинам.
Холдер в сторонке знакомится с Джеком. Брекин проскальзывает мимо меня и обнимает Карен.
– Я Брекин, – говорит он. – У нас с вашей дочерью заключен союз о взятии под контроль системы муниципальных школ.
– Был заключен, – уточняю я, сердито глядя на Брекина.
– Ты уже нравишься мне, – улыбается Карен. Потом она смотрит на Холдера и пожимает ему руку. – Холдер, – вежливо произносит она. – Как поживаешь?
– Хорошо, – сдержанно отвечает он.
Я смотрю на него. Он кажется мне ужасно смущенным. Не знаю, в чем дело – в том ли, что он держит солонку и перечницу, или в том, что присутствие Карен на сей раз, когда он встречается с ее дочерью, требует от него другой реакции. Я стараюсь отвлечь его и спрашиваю, есть ли у Карен пакет. Она лезет под стол и достает. Холдер складывает покупки, и она, заглянув в пакет, вопросительно смотрит на меня.
– Даже не спрашивай, – говорю я.
Я беру пакет и протягиваю Брекину, чтобы он положил туда еще одну вещицу. Это слово «таять» в деревянной рамке, написанное черными чернилами на белой бумаге. Оно стоит двадцать пять центов и не имеет абсолютно никакого смысла, поэтому, разумеется, надо было купить.
К прилавку подходят двое покупателей, и Джек с Карен устремляются к ним. Я оборачиваюсь и вижу, что Холдер смотрит на обоих суровым взглядом. Я не видела у него такого выражения с того дня в кафетерии. Это немного нервирует, я подхожу к нему и обнимаю сзади.
– Эй, – говорю я, переключая внимание на себя. – Ты в порядке?
Он кивает и целует меня в лоб.
– Все хорошо, – отвечает он, обнимая меня за талию и ободряюще улыбаясь. – Ты обещала «хворост», – напоминает он, проводя рукой по моей щеке.
Я облегченно киваю. Мне совсем не хочется, чтобы в присутствии Карен Холдер проявил свою повышенную активность. Не уверена, что она правильно воспримет его страстный подход к жизни.
– «Хворост»? – переспрашивает Брекин. – Ты сказал «хворост»?
Я оборачиваюсь и вижу, что покупатель Карен ушел. Она в оцепенении стоит позади стола, глядя на руку, обнимающую меня за талию. Она даже побледнела.
Что сегодня стряслось со всеми и откуда эти странные взгляды?
– С тобой все хорошо? – спрашиваю я.
Не могу сказать, что она никогда не видела меня с бойфрендом. Мэтт практически жил у нас весь месяц, пока я с ним встречалась.
Карен поднимает на меня глаза, потом мельком смотрит на Холдера:
– Я не знала, что вы встречаетесь.
– Угу. Типа того, – бормочу я. – Я бы тебе рассказала, но мы вроде как начали встречаться часа четыре назад.
– О-о! – восклицает она. – Что ж… вы мило смотритесь вместе. Можно тебя на минутку?
Я высвобождаю руку, которую держал Холдер, и иду. Карен оборачивается и качает головой.
– Не знаю, что и сказать, – шепчет она.
– О чем? Мне восемнадцать, и у меня есть бойфренд. Подумаешь!
Она вздыхает:
– Знаю, просто… а что будет вечером? Когда меня нет? Как я узнаю, что он не будет всю ночь там околачиваться?
– Никак, – пожимаю я плечами. – Просто должна мне доверять. – Мне сразу становится стыдно за ложь.
Узнай она, что прошлую ночь Холдер провел со мной, ему бы не поздоровилось.
– Это нехорошо, Скай. Мы никогда не обсуждали с тобой правила в отношении парней на случай моего отъезда.
Она очень нервничает, и я готова на все, чтобы успокоить ее.
– Мама, поверь. Мы сошлись считаные часы назад. Совершенно исключено, что между нами произойдет то, чего ты боишься. Он уйдет до двенадцати, обещаю.
Она недоверчиво кивает:
– Просто… я не знаю. Я же вижу, как вы общаетесь, обнимаетесь. Малознакомые люди не смотрят так друг на друга. Все это странно, и я подумала, что вы небось уже давно встречаетесь, а ты скрывала. Я хочу, чтобы ты держала меня в курсе.
Я сжимаю ее руку:
– Знаю, мама. Поверь, если бы мы не приехали сюда сегодня, я бы рассказала о нем завтра. Пожалуй, прожужжала бы все уши. Я не собираюсь ничего скрывать, понимаешь?
Она с улыбкой обнимает меня:
– Я все-таки надеюсь, что завтра ты прожужжишь мне о нем все уши.
Суббота, 29 сентября 2012 года
22 часа 15 минут
– Скай, проснись.
Я поднимаю голову с плеча Брекина и стираю слюну с уголка рта. Он с гримасой смотрит на свою мокрую футболку.
– Извини, – смеюсь я. – Ты такой уютный.
