Колдунья была молода и красива, но слегка помешана на ведической культуре славян. Всюду таскала за собой «Велесову книгу» – «Библию славянского язычества», которую, по мнению серьезных историков, сочинил известный фальсификатор Сулакадзев в 19-м веке. К счастью, в отряде валькирий не нашлось никого, кто бы мог колдунье об этом сказать – иначе воительницы наверняка увидели бы обряд наведения порчи с непредсказуемыми последствиями.
Колдунья верила в «Велесову книгу» фанатично и пыталась насаждать славянское язычество среди валькирий, которые не особенно возражали. Как истые язычницы, они были готовы поклоняться и Перуну, и Одину, и Митре и Кришне.
Жанна Аржанова предпочитала Митру, потому что вычитала в одном детективе, который подарил ей Востоков еще до революции, что Митра был истинным богом альбигойцев, а Христос служил им только для маскировки. Конрад, тевтонский рыцарь католического вероисповедания, вступался за Христа, но не очень яростно, потому что Жанна была ему симпатична.
Правда, тевтонскому рыцарю предводительница валькирий отказала в плотской любви точно так же, как ирландскому воину Григ о'Рашу, и пришлось немцу довольствоваться Женькой Граудинь, которая охотно согласилась перейти из лютеранства в католичество, поскольку ей было все равно.
И так как отряду покровительствовала уже целая армия богов, дела у него шли как нельзя лучше. Правда, путешественники с первых же дней похода выбились из графика. Планировали добраться до Клондайка за неделю, а не дошли и за десять дней. Но все-таки дошли в конце концов – и на том слава Богу.
Но на этом божья милость не закончилась. Едва прибыв на место, валькирии сразу нашли золото. Благородный металл уже не валялся прямо под ногами, как в первые дни лихорадки – теперь за ним надо было забираться в горы, но валькириям повезло несказанно. Пробираясь через лес они наткнулись на каменистые обнажения, которых никто до них не обнаружил. И золота там было как грязи.
К счастью, шкуру неубитого медведя поделили заранее. Договорились, что все золото общее, пока не окончен поход. До возвращения в Белый Табор – никакого дележа. Разве только кто-то надумает уйти из отряда раньше – тогда он получит свою долю на текущий момент. А доли у всех равные. Никаких исключений даже для командиров. Неравенство порождает зависть, а с завистью на фоне золотого сияния шутки плохи.
В силу этого на прииске валькирий царила исключительно мирная обстановка – особенно по меркам Клондайка, где каждый день кого-то убивали, да не по одному, а дюжинами.
Золотая лихорадка. Человек человеку волк.
А валькирии друг друга убить не пытались и даже в драку не лезли почем зря, мирно деля не только золото, но и мужчин, которые были в меньшинстве.
Правда, про отряд новых амазонок скоро прознали на других приисках, а там ситуация была как раз обратная.
Пока золотоискатели ходили к воительницам по одному и малыми группами, все было нормально. Но чем дальше распространялась слава женского прииска, тем больше мужиков в перевозбужденном состоянии ломилось через лес в лагерь амазонок.
Кончилось тем, что пришлось отстреливаться. Голодные до любви старатели однажды ночью попытались взять лагерь амазонок штурмом. Их было больше и они были сильнее физически, но исход боя решило огнестрельное оружие.
Немало похотливых самцов полегло в этом бою. Когда дело все-таки дошло до рукопашной, оказалось, что численное превосходство нападающей стороны улетучилось. Уцелевшие разбежались и даже пережравшие мухоморов и поганок, которые тут употребляли вместо водки, далеко не все были готовы драться до победного.
Тех героев, кого не остановили пули, оказалось так мало, что валькирии легко справились с ними голыми руками.
Но на этот раз и среди девушек были убитые. А Женьку Граудинь ранило шальной пулей, когда она спасала верблюда и лошадь.
– Уводи зверей! – крикнула ей Жанна, как только началась стрельба.
Женька погнала Королеву и Титаника за скалу, и их пуля не достала – зато сама Женька получила заряд дроби по ногам. Ее обидчик, правда, тут же схлопотал прикладом по голове, что конечно, гораздо хуже. А могли и на куски разорвать – не буди лихо, пока оно тихо. Разъяренная женщина страшнее атомной бомбардировки.
Поверженного врага уже начали топтать ногами, но бой продолжался, и девушки отвлеклись на более важные дела. Парень, ранивший Женьку, отделался сотрясением мозга и ушибом причинного места, так что на некоторое время и думать забыл о половой жизни.
С пленными валькирии вообще не церемонились. В нарушение всех конвенций, пленники первым делом получали по морде, по шее и по яйцам – чтобы впредь неповадно было беспокоить добрых женщин. А когда выяснилось, что среди валькирий тоже есть потери, девушки на полном серьезе затеялись пленных кастрировать, и Григорашу стоило большого труда уговорить Жанну этого не допустить, а Жанне стоило еще большего труда убедить подруг этого не делать.
В конце концов пленных просто пинками выпроводили с прииска и занялись новой проблемой, которая встала перед валькириями во весь рост.
Дело в том, что ночной бой съел почти все патроны, а гарантировать, что подобное нападение не повторится, никто не мог. И это только полбеды.
Валькирии боялись теперь не столько похотливых самцов, сколько охотников за золотом. Если первых слухи о битве у Амазонских скал на какое-то время успокоят, то вторые могут прийти к совершенно другим выводам. Если амазонки так яростно защищают свой лагерь – значит, у них есть чем поживиться и помимо женской ласки.
* * *
– Надо уходить, – сказала Жанна, собрав всех на совет. – Еще одной атаки мы не выдержим.
Но эта идея не встретила единодушного восторга.
– У нас же раненые, – говорили одни. – С ними мы далеко не уйдем.
– Здесь еще много золота, – говорили другие. – Что, так вот все бросить? Оставить этим…
Споры продолжались много часов, и оказалось, что Жанна не зря носит звание предводительницы валькирий. Она сумела убедить большинство, хотя при этом сама пошла на уступку – не стала настаивать на немедленном возвращении к Москве.
Решающую роль тут сыграл Григораш. Он сказал, что нельзя идти к городу с таким количеством золота и без патронов. На приисках бандиты не очень свирепствуют – они берегут старателей, чтобы те добыли как можно больше золота. И расстреляли как можно больше патронов в стычках между собой.
На караваны, группы и одиночек с золотом банды нападают ближе к Москве. Там сходятся все окольные пути, и не надо гоняться за старателями по лесам. К тому же путь по бездорожью с тяжелой ношей в постоянном страхе за добычу и саму жизнь выматывает так, что в конце этого пути старатель часто оказывается неспособен к сопротивлению.
И там же, возле города, орудуют правительственные патрули, про которые никто не может сказать, на кого они работают – то ли на правительство, то ли на самих себя.
