Он замолчал и, грустно улыбнувшись, опустился на диван. Петр
тоже безмолвствовал, видно, обдумывал рассказ Эдуарда Петровича, зато Аня все
уже решила и проговорила:
– Если я найду этот комплект, то передам его дочери
Элеоноры Георгиевны… Раз драгоценности фамильные, ими должен владеть кто-то из
Шаховских… Только не эта ваша Фрося, ей я их ни за что не отдам…
– Елена – приемная дочь Элеоноры Георгиевны, именно
поэтому мать ей драгоценности и не даровала…
– И что же делать?
– Не делить шкуру неубитого медведя, – строго
сказал адвокат. – Пока вы унаследовали лишь квартиру, ни о каких фамильных
драгоценностях речь не идет, так что мой вам совет: забудьте эти
глупости… – Он ободряюще ей улыбнулся и добавил: – В права наследования вы
вступите только через полгода, но переезжать можете уже в этом месяце. На этом
Элеонора Георгиевна очень настаивала. Почему-то ей хотелось, чтобы вы въехали в
квартиру сразу после ее смерти… Сразу, конечно, не получится, но пару недель
спустя, когда страсти поутихнут, пожалуйста. Ключи я вам дам.
– Но как же? – Аня по-коровьи захлопала
глазами. – Сами же говорите, что в права вступлю только через полгода… А
вдруг…
– Никаких вдруг! – отрезал Петр. – Если
пристанет участковый, посылайте ко мне! Всех остальных, типа управдома, к
черту.
– Может, все же подождать?..
– Въезжайте, устраивайтесь, обживайтесь и ни о чем не
думайте!
Часть II. Наследница
День первый
Анна
Аня переехала в бабусину квартиру спустя две недели. Она
хотела выждать положенные полгода, но адвокат Моисеев, он же Давид, он же
Адонис, он же Аполлон Бельведерский, заверил ее, что ждать совсем не
обязательно и что она смело может вселяться – проблем не будет. Анна
послушалась и, собрав свои немногочисленные пожитки, съехала со старой
квартиры.
И вот теперь она стояла посреди бабусиной комнаты, сжимая в
одной руке чемодан с вещами, а другой придерживая чахлый фикус – единственное
растение, выжившее в ее коммуналке. Стояла и не знала, с чего начать
обустройство. Вот вроде бы и пришел ее звездный час, но радости почему-то не
было…
«Для начала надо разложить вещи, – решила Аня. –
Или сначала надо убраться? А может, перво-наперво помыть окна?.. Нет, окна мыть
рано – еще только начало марта…» От растерянности Аня чуть не заплакала, но
вовремя взяла себя в руки и, поставив фикус на широкий подоконник, пошла в
ванную за половой тряпкой. Первое, что надо сделать, это вымыть пол, хотя бы
для того, чтобы меловой трафарет в прихожей больше не напоминал о трагедии.
Второе – вытряхнуть дорожки и покрывала. Третье – начистить унитаз с
раковинами. А уж потом разбирать вещи.
Когда полы были вымыты, дорожки пахли талым снегом (Аня
выбивала их во дворе), а унитаз сверкал, Анюта взялась за свой чемодан.
Из старой квартиры она забрала только нательные вещи,
постельное белье, фотографии, цветок и скатерть, все остальное выкинула на
помойку (кроме шкафа, его она просто задвинула в угол комнаты), потому что тот
хлам, что ей достался в наследство от матери, годился только для растопки печи.
Конечно, в бабусиной хибаре мебель тоже была ветхой, но хотя бы чистой и без
плесени. В недалеком будущем Аня планировала приобрести кухонный гарнитур и
телевизор. Тех денег, которые она выручила за сдачу своей комнатенки внаем,
должно было хватить на первый взнос. Да, на ее хибару еще кто-то позарился! С
ума сойти! Какой счастье, что есть люди из кавказских республик, которые готовы
платить за аренду даже таких убогих жилищ, как Анина комнатушка.
Потом можно будет диван купить. И новый холодильник – лишь
бы жильцы не отказались от ее халупы и исправно за нее платили. Но для начала
необходимо сделать ремонт.
– Я все здесь переделаю! – возбужденно шептала
Аня, деловито выбрасывая из чемодана свои вещи. – Поклею веселые розовые
обои. Двери выкрашу белоснежной краской! Повешу на окна цветастые занавески! И
заведу кота!
Кстати, надо спросить у Петра-Аполлона, можно ли делать
ремонт в квартире, которой еще формально не владеешь – хороший повод для
звонка…
Аня обхватила руками стопку простыней, намереваясь положить
их в шкаф, но не донесла – уронила (от возбуждения ее потрясывало). Собрав с
пола белье, она засунула его на пустующую полку и собралась уже захлопнуть дверцу
шкафа, когда увидела в одном из ящиков стопку фотографий. Отряхнув руки, она
бережно взяла снимки. Поднесла их к свету и с интересом стала разглядывать.
На первой фотографии была изображена красивая молодая
женщина с волнистыми белокурыми волосами. Женщина была так хороша, что Аня даже
подумала, что это какая-то артистка советского кино, но, перевернув фотографию,
она прочитала: «Лина. Москва. 1940». Элеонора Георгиевна? Вот это да! Какая же
она была в молодости красотка! Теперь понятно, в кого пошла злючка Фрося…
На следующих снимках тоже была Лина, запечатленная в разные
годы своей жизни. На всех она удивительно хорошо смотрелась. Ей шли все
прически, будь то гаврош, начес, бабетта или каре. И все мужчины. Рядом с Линой
постоянно фотографировались какие-то дядьки, не исключено, что мужья или
любовники, и все они, абсолютно разные, одинаково хорошо оттеняли ее
безупречную красоту. Одного из бабусиных кавалеров Аня даже узнала, это был тот
старик с розой, что приходил на кладбище, только на фотографии он был лет на
сорок моложе, сущий пацан, но очень симпатичный.
Пересмотрев всю стопку, Аня отложила одну из фотографий, на
ней Элеонора была изображена в полный рост. В длинном платье, с высокой
прической и сверкающим колье на шее, она была похожа на принцессу. Или Снежную
королеву – такая же безупречная, такая же холодная и такая же одинокая… Аня не
стала убирать эту фотографию вместе с другими в шкаф, она поставила ее на
столик, дав себе задание купить для нее красивую рамочку.
Убираться расхотелось. Аня решила попить чаю и пошла в
кухню, где поставила на электроплитку чайник и занялась поисками заварки. Аня
знала, что бабуся любила покупать чай про запас, поэтому была уверена, что,
порывшись в подвесном шкафчике, найдет пачку «Ахмада» (плохого чая Элеонора не
признавала). Как и ожидалось, заварка нашлась. Осталось взять чашку. Но к
удивлению Ани чашек в доме не было ни одной, только стаканы с подстаканниками.
Ну что ж, попьем из стакана, хотя из чашки, по Аниному мнению, прихлебывать чай
гораздо удобнее.
Пока вода закипала, Аня стала разглядывать подстаканники –
уж больно любопытные узоры на них были выбиты. Она еще раньше, когда они с
бабусей чаевничали, замечала их необычность, но рассмотреть получше у нее
как-то не получалось. Аня поскребла ногтем круглый бок одного из подстаканников
– какого-то темного, будто грязного. Оказалось, что серый налет вовсе не грязь,
а что-то другое… Если бы Аня не была уверена, что они сделаны из нержавейки, то
сказала бы, что подстаканники окислились… Хм… Чем же это оттереть? Тут Аня
наткнулась взглядом на пузырек нашатыря, позабытый врачами «скорой помощи»,
может, им попробовать? Она слышала, что серебро чистят нашатырем, вдруг и
подстаканники отчистятся?
