– Осторожнее, Аня, тут ступенька.
Аня! Та самая лохушка! Ни фига себе! Однако сильно она
изменилась за те две недели, что он ее не видел. Прибарахлилась! Уж не бабкины
ли цацки нашла? От этой мысли стало тошно, но Дусик тут же заставил себя
успокоиться и начать мыслить здраво. В ходе здравых размышлений был сделан вот
какой вывод: ни одна быстро разбогатевшая баба не откажет себе в натуральной
шубе, а эта прикупила паршивенький пуховичок, значит, старухины сокровища тут
ни при чем.
Хоть это радует!
Когда парочка скрылась в подъезде, Дусик вынырнул из-за
дерева. В его руках был зажат небольшой ломик и большой мешок. Денис обмотал
первое вторым, после чего сунул тюк в большой сугроб, высившийся рядом с
тополем.
Похоже, сегодня ничего не выйдет – наследница дома, к тому
же не одна. Значит, еще день потерян! Какая жалость… Стоп-стоп-стоп! А почему
потерян? Можно кое-что предпринять, например взломать сарай, вот и лом у него
есть! Как знать, может, бабка спрятала свои сокровища именно там? Среди
подгнившей картошки, мутных банок с огурцами, поломанных стульев, безголовых кукол,
дырявых матрасов… Да, Дусик нисколько бы этому не удивился – у бабки было
специфическое чувство юмора.
Значит, идем чистить сараи! Вопрос только в том, который из
семи принадлежал старухе?
Простояв под деревом минуты две, Дусик так и не нашел на
него ответа. Что ж, придется вскрывать все семь. Хлопотно это, конечно, и
небезопасно, но зато введет ментов в заблуждение – они решат, что сараи
«выставили» обычные пьяницы, позарившиеся на дармовую закусь.
С такими мыслями Дусик направился к далеким, тонущим во
мраке сараям.
Петр
Вернувшись к машине, Петр не сразу забрался в салон, он еще
немного постоял, заглядывая в окна Аниной квартиры, но потом все же сел за руль
– его ждали срочные дела.
Сначала надо вернуться в контору, он сорвался по Аниному
звонку, не закончив чтение протоколов допроса одного из своих клиентов, более
того, он даже не успел их прихватить с собой, так что придется возвращаться в
офис, быть может, он там и заночует.
Пока ехал, о многом думал. Но все мысли сводились к одному,
вернее, к одной – к Ане. Не то чтобы он был от нее без ума, нет, он всю жизнь
любил более ярких, раскрепощенных, интеллектуальных дам, но Анна его
привлекала. Привлекала не как самка, а как неопознанный объект. Таких, как она,
Петр еще не встречал. Она другая, так не похожая на всегдашних Петиных
любовниц: невинная, робкая, бесхитростная, беззащитная. Последнее привлекало
особенно, потому что те, с кем он встречался до сих пор, в его защите не
нуждались – сами могли за себя постоять не хуже мужика. Адвокаты, маркетологи,
промоуторы – вот контингент его пассий. Все они были абсолютно разными внешне,
но имели одну общую черту – целеустремленность на грани мании. То есть желали
добиться успеха любой ценой. Поначалу Петру это очень нравилось, приятно видеть
рядом с собой успешного человека, но в последнее время ему стало казаться, что
он попал в какой-то порочный круг, ибо все дамы его сердца думали и говорили
совершенно одинаково. Карьера, имидж, престиж – вот о чем они думали и
говорили, остальное их не очень-то интересовало. Даже театр, кино, музыка,
прием пищи, наконец, для них были не столько приятным времяпрепровождением,
сколько той же работой на имидж, так как посещали его барышни исключительно
модные спектакли, смотрели культовые картины, слушали продвинутых исполнителей,
кушали суши и мюсли, пили «Мадам Клико» и «Эвиан»! И ни одна не призналась бы
даже под пыткой, что тащится от бразильских сериалов, фильмов Рязанова, песен
Пугачевой, картин Шишкина, детективов Марининой, салата «оливье» и живого пива
«Русич».
Ко всему прочему, признавали они только гражданский брак без
взаимных обязательств, но с обязательным безопасным сексом. И до поры до
времени это Петра устраивало, но пришла пора, настало время, когда ему
захотелось полноценной семьи с выводком детей (двух мальчиков и девочку как
минимум) и домашних животных (и не каких-то там рюмочных чихуахуа, а настоящих
барбосов и вороватых котов). Несколько раз он даже делился своими мечтами с
самыми достойными из вереницы подруг, но слышал в ответ одно и то же: «Подожди,
милый, пока я не стану „зав“ („нач“, „и.о.“, „ген“ и проч.)».
А на шерсть животных у них вообще была модная нынче
аллергия.
Вот и выходило, что завидный жених Петр Алексеевич Моисеев в
свои полные тридцать так и оставался холостяком. Особенно по этому поводу переживала
его матушка Тамара Григорьевна. Она постоянно пыталась познакомить его с
дочками, внучками приятельниц и давала глупейшие советы. Например, она была
уверена, что только в провинции женщины сохранили природную чистоту, честность,
домовитость, и науськивала сына отправиться поискать невесту на периферию. В
чем-то Петр был с матерью согласен, но по роду деятельности сталкивался с
такими провинциальными акулами, по сравнению с которыми москвички – просто
тургеневские барышни. Он-то знал, что многие деревенские девчонки идут на
обман, подлость, шантаж, а порой и на убийство, лишь бы зацепиться в столице.
Он был уверен, что и среди москвичек есть скромные, милые девушки, мечтающие о
полноценной семье…
Например, Аня. Да, она плохо образована, не очень красива,
чересчур стеснительна, но не глупа, миловидна, скромна. К тому же порядочна, а
это в наше время редкий дар. Ей бы мужа хорошего: понимающего, доброго,
работящего, а главное – любящего, она бы расцвела – таких женщин любовь
преображает, делает просто неотразимыми… Еще ей очень пошел бы изысканный
гардероб, хороший макияж, стильная прическа. Бедная девочка даже не
догадывается, как ей не идет ее новая шапочка, как уродует фигуру пуховик, да
еще эти неухоженные волосы, это бледное лицо с обкусанными губами… Нет, Анюте
просто необходимо привести себя в порядок и первым делом состричь патлы,
соорудив на голове аккуратную стрижку, подобрать правильный макияж и, черт
побери, подчеркнуть фигуру! Как он успел заметить (подглядел, когда она
выбиралась из машины), попка у нее просто напрашивается на то, чтобы ее
обтянули джинсы-стрейч…
Размышляя об этом, он преодолел путь до конторы.
Петр аккуратно припарковался рядом со знаком, разрешающим
стоянку, вышел из машины и с неудовольствием отметил, что вход в здание перегораживает
мощный черный внедорожник. Куда, интересно, смотрит охранник? Почему позволил
какому-то козлу тут хозяйничать? Одно из двух: либо уснул, либо к Петру
заявился в неурочный час такой клиент, с которым ни один охранник, желающий
дожить до старости, связываться не будет.
– Сейчас же уберите машину! – прикрикнул Петр на
водителя джипа, силуэт которого слабо просвечивал через темные стекла. –
Неужели не видите знака?
Тонированное стекло плавно опустилось, и в проеме окна Петр
увидел насмешливое лицо Ефросиньи Новицкой.
– Поздненько возвращаетесь, Петр Алексеич, –
промурлыкала девушка, грациозно стряхнув пепел с длинной черной
сигареты. – Я вас заждалась.
