Краем глаза Андрей оглядел гадюшник и ситуация ему не понравилась: фон происходящего непотребства как-то изменился, словно изогнувшись вокруг их столика. Ближе всего сидел темноволосый курчавый парень с длинными усами и колючим небритым подбородком. Жиган — так мысленно назвал его Андрей, — сощурив и без того узкие глаза, недобро поглядывал в спину Мастеру, мирно облокотившемуся на стойку.
— Поднес бы стакашек-то, — ухмыляясь, бросил он Андрею, на секунду нагнувшись и не показывая больше правой руки.
— Да уж нет ничего. — Андрей неторопливо поднял бутыль, демонстративно выплеснув остатки в свой стакан.
— Ну дак ишшо возьми, — посоветовал чернявый.
Пара его дружков придвинулась ближе. Один из них левой рукой придерживал что-то похожее на «гасило»— кистень, спрятанный в рукаве. Как тут дерутся, когда начинают — черт их разберет! Бьют обычно внезапно, но для опытного глаза мелкие признаки все же могут указать начало атаки.
— Денег нет, — примиряюще улыбнулся Андрей. Может, удастся спустить ситуацию «на базаре»?
— Дак у ево есть, — указал Жиган на Мастера, с явным намерением заставить Андрея отвернуться.
— У кого? — переспросил Андрей, отворачиваясь и краем глаза замечая выброшенную вперед руку. Уйдя от кривого засапожного ножа, он выплеснул содержимое своего стакана в лицо чернявому. Кыргыз на свадьбе промахнулся, а Андрей попал точно — это стандартный, многократно отработанный прием ресторанных драк. Крепкое спиртное ударило в глаза Жигану, на несколько мгновений лишив того зрения. Кинувшегося дружка Андрей встретил ребром оловянной тарелки в переносицу; другой кореш, неуклюже махнув гасилом, едва успел отскочить от тяжелого стола, пинком отправленного в его сторону. «Ну что, уроды, — драку заказывали?!»
В кабаке поднялся общий рев, разверзшиеся пасти угрожающе захрипели из-за лохматых бород. «Сейчас кодлой кинутся!» Заметив, что чернявый ощупью ищет нож, Андрей схватил за горло бутыль и обеспечил себя розочкой, резко, без замаха, ахнув в жи-ганский лоб. Толстое стекло не разбилось сразу — рука Андрея привыкла к современной, более тонкой посуде, так что пришлось добавить еще и по затылку. Жиган мешком сполз на пол, водка потекла по грязным кудрям, смешиваясь с кровью и осколками стекла.
— Уби-и-или!! — послышался бабий визг откуда-то из угла. — Гришку убили! Ярыжек кличьте!
Перекинув розочку в левую руку, Андрей правой схватил за ножку тяжелую табуретку и со всего размаха отправил ее на крик. В углу затихло.
— Ну что, будем культурно отдыхать? — обратился он к присутствующим, покачивая розочкой. — Или как?
Кодла опасливо оттянулась, в свою очередь выставив ножи. Андрей подтянул ногой еще один табурет.
— Э-э-э, охолонись-ка малость! — раздался сзади неторопливый бас целовальника.
— Простите, это вы мне? — вежливо осведомился Андрей.
— Кому ишшо? Сядь, кому сказано! Дунька, не ори! Вы двое, — скомандовал кабатчик Тришкиным корешам, — волоките малого в чулан. Полежит малость, глядишь, и оклемается. А и подохнет, невелика потеря.
Гришку унесли. Дунька, подшибленная табуретом, тихо подвывала в углу, а публика, получив для успокоения «бутыл» за счет Мастера, снова загудела обычным кабацким гудом.
— Я полагаю, мы договорились? — словно ничего не случилось, закончил разговор китаец.
— Покажь сукнецо-то, — как из бочки, прогудел целовальник.
Китаец сделал знак Андрею, тот швырнул тюк на стойку, а мужик, ловко поймав его, вытянул кусок ткани.
— Лады! Баба моя сукно сторгует. Маланья! — рявкнул он в другую дверь, откуда шустро высунулась девчонка лет десяти. — Покажь мужикам избенку, да сразу назад, не то ухи оборву!
В дальнем от стойки углу снова послышалось рычанье, мелькнули ножи — похоже, завсегдатаи не поделили Дуньку. Прошлая драка якобы забыта, и на Андрея никто не обращал внимания. Впрочем, исходя из своего опыта, он в это не верил. «Миром такое не кончается. Что-нибудь да будет».
Глава тридцать пятая
— Ну, — довольно сказал Мастер, отойдя от стойки, — кажется, двинулись дела. Вставай, нам пора!
Захватив бутылку с закуской для Чена и оставив тюк с тканью, Андрей с Мастером вышли из кабака. Уже наступил вечер: на востоке светилось проясневшее небо, подпертое темным конусом Николасвской сопки. Тесовые кровли смутно вздымались в густеющей тени, самые высокие по острым конькам были еще подрумянены закатом. Тяжелый оранжевый свет залил Караульную гору, рассеченную резкими тенями каменных бугров и оврагов.
Сзади приблизился дробный копытный перестук, и их обогнал десяток всадников. Бородатые казаки на ходу покачивали пиками, за спинами болтались пищали в кожаных чехлах. Кафтаны у всех были одинаковые, а вот доспех разномастный: у кого кольчуга, у кого кожаный куяк с нашитыми пластинами железа, у кого «бумажник»— толстый простеганный кафтан.
— У кыргызов доспехи лучше, — отметил Мастер. — И пищали у них есть. И кони хороши. По сравнению с казаками, кыргызы выглядят как настоящая, регулярная армия. Чем же эти сильнее?
— А они сильнее?
— История показывает, что да. Вот только чем?
— Скоро увидим.
— Думаешь? — Китаец, повернув голову, с любопытством поглядел на Андрея.
«А что, есть сомнения?»— подумал тот.
— Думаю, да. Да и вы так же думаете. Кыргызы-то не зря войско собирают.
— Вон ты о чем… — протянул господин Ли Ван Вэй, — ты уж лучше помалкивай.
— Да мне-то что.
Пожав плечами, Андрей двинулся под гору, к рядам молчаливых черных лодок. Ему было ясно, что действия по «корректировке» волны событий развернутся именно здесь, и связано это с кыргызским походом. Хорошо бы наметить какой-нибудь план действий. Но для этого нужно было угадать, что именно планирует Мастер. Помочь взять город, который, судя по историческим документам, ни разу не был взят? Вмешаться — и тем самым изменить историю? Но как именно?
Интересно, почему Чен остался в лодке? И что он делал, пока Андрей кулаками в кабаке махал? Судя по виду «любимого ученика», ни хрена тот не делал.
— Ну, как ты тут? — спросил Мастер заспанного Чена, когда тот, протирая глаза и отмахиваясь от комаров, высунулся из лодки.
— Ребята, какие тут девки — кровь с молоком! Глазки, зубки, титьки! Завтра мы…
— Как говорил Сунь Цзы: «Красивых дев надо дарить врагу, ибо они могут заткнуть рот умным советникам», — прервал его господин Ли Ван Вэй.
— А это кто такая? — Чен кивнул на Малашу, девчонку целовальника.
— Мы сняли дом, она нас туда отведет, — пояснил Мастер. — А ты остаешься здесь, караулить лодку. Ясно?
— Ясно, Ши-фу.
