— Стой здесь, — прошептал Чен, — встреча внизу, у реки. Смотри, чтоб никого не было. Если появятся казаки, завоешь по-собачьи.
Это Андрей умел, и Чен мог отличить его вой от воя других собак — Мастер специально их учил.
— …сам пойдешь, как позову по имени, — продолжал Чен, — а если по-собачьи завою — скрывайся, иди в дом, жди Ши-фу. Понял?
— Что я буду делать?
— То же, что и я, — грузить, потом разгружать. Если что, поможешь отбиться. Все, меня ждут.
Андрей встал в тень, а Чен двинулся вперед, спускаясь к покосившейся бане, стоящей на низком качин-ском берегу. Навстречу ему выдвинулась темная мужская фигура.
— Деньги принес? — донесся да Чена негромкий голос.
Андрей уже не слышал этого разговора.
— Принес. Товар где? — ответил Чен.
— В лотке уж, как уговорено. Курвенка свово привел?
— Во-о-он он — там стоит. Ничего не знает. Сейчас я сяду в лодку, а его позову. Идет?
— В лотку садись, но отпустим опосля того, как ево возьмем.
— Черт с вами, берите.
Чен уселся в лодку, пихнув ногой завернутый груз, — что-то несильно брякнуло железом.
— Не боись — все по-честному! — успокоил его Жиган.
— Андрей! Давай сюда! — негромко крикнул Чен, удобнее перехватывая весло.
Услышав голос, Андрей медленно двинулся вперед. Улица, сузившись между невысокими огородными изгородями, шла под уклон, ныряя в непроглядную темь, лишь где-то вдали разреженную лунными бликами, играющими на узкой качинской воде. Снова что-то накатило на него, сознание помутнело — и тут он ощутил удавку, внезапно охватившую горло. Инстинктивно сделав «жабью шею», чтобы оттянуть петлю от трахеи, он резко перехватил рукой веревку, заметил смутное пятно лица за ней, достал его прямым ударом кулака. Это было последнее, что ощутил Шинкарев. В следующий миг он осел наземь в глубоком обмороке.
Матерясь разбитыми губами, нападающий поднялся, вытаскивая нож из-за голенища, как вдруг темноту прорезала вспышка и грохот пищального выстрела.
— Всем стоять!! Пер-р-рестреляю, к такой матери!!! — загремел из темноты бас красноярского воеводы.
Схватившись за грудь, напавший на Андрея человек рухнул на землю, выскочившие откуда-то казаки начали крутить руки Жигану, а Чен, рыбкой метнувшись с лодки, вплавь ушел под темной водой. Снова грохнули выстрелы — казаки стреляли в речку, но в темноте ничего не было видно. Воевода, сопровождаемый господином Ли Ван Вэем, подошел к берегу, на котором казаки разложили захваченный груз.
— Ушел, сучий потрох! Энтого в острог! — кивнул воевода на Жигана, — счас на дыбу подвесим, все скажет! Тово тож подобрать, да в клеть запереть, покуль не очухатца. Поутре глянем, што за птица.
— Ну что, теперь вы убедились, что я говорю правду? — с легким полупоклоном китаец обратился к красноярскому воеводе Карамышеву.
Тот покачал головой:
— И впрямь не соврал. Ну, ин ладно. Жду от тебя вести про кыштымей. Как получишь, не мешкая ко мне.
Воевода повернулся и ушел в сопровождении казаков, не видя, как Мастер напряженно кусал губы при виде того, как казаки уносили бесчувственного Андрея. И того, как китаец пошатнулся и притронулся ко лбу.
Глава тридцать девятая
Еще одно утро поднялось над Енисеем, затянув туманом его широкую долину. Кыргызское войско, дойдя до края степи, остановилось в подтаежной, холмистой местности, где плавные, травянистые склоны перемежались с легкими березовыми рощицами. Кыргы-зы варили еду, сворачивали ночной табор, завьючивая своих мохнатых верблюдов. До Красного Яра путь был не близок.
Просидев всю ночь в тальниках на Татышевом острове, перед которым малая речка Кача впадала в Енисей, Чен в тумане двинулся домой. Ружья были потеряны, но Мастер сказал, что это не главное. Главное сейчас — увидеть его самого. У Чена тоже кружилась голова, к тому же ночью пошла носом кровь — видимо, перенапрягся, задержав под водой дыхание. Он незаметно подобрался к стене Большого города и ловко, как кошка, залез по торцам бревен, выступающих на рубленом углу. Спустившись с другой стороны, спокойно пошел по улице, направляясь к избушке.
В это же время к противоположной стороне Большого города, к мосткам енисейской пристани, подошла долбленая лодка-однодеревка. Сидящий в ней высокий светловолосый мужик спустил парус, привязал лодку к мосткам и направился вверх по наезженному взвозу. Ожидая открытия ворот, он сел на корточки, прислонившись длинной спиной к теплым коричневым бревнам стены, и задремал, утомленный непрерывным суточным плаванием. Наконец, ворота открылись, мужик вошел в город и направился в знакомый дом староверки Марфы. Попив чаю в малой горнице, под образами уральского строгановского письма, в сопровождении рыжей Аграфены он двинулся на другой конец Посада, где поселился старый китаец с двумя странными спутниками.
Показав ему дорогу, Рыжая ушла к городским воротам, где ее уже ждали двое староверов верхами, со свободной лошадью. Все трое покинули город, спешно направляясь в раскольничий скит.
Мастер сидел в избушке, в компании Чена, который, раздевшись догола, развесил мокрую одежду над очагом.
— Чен… — сказал пожилой китаец.
— Да, Ши-фу…
— Сейчас ты едешь к хану, потом, вместе с кыр-гызами, пойдешь на штурм Красноярской крепости.
— Да, Ши-фу, — повторил Чен. — А как же совершение Обряда? Все ли готово?
— Для Обряда все готово — огонь будет зажжен, жертвы будут принесены.
— Кто овца на этот раз? — спросил Чен, начиная одеваться.
— Найдется. «Увести овцу, попавшуюся под руку», советует Сунь Цзы. Так мы и сделаем.
Пожилой китаец замолк, покусывая губы, потом решился.
— Жертвоприношение будет совершено, и наше дело будет сделано. Но есть дело сверх того. Если ты увидишь, что у кыргызов есть шанс взять Красноярскую крепость, помоги им это сделать. Решение примешь сам.
— Что вы говорите, Ши-фу? Вы же сказали, что победа не должна достаться никакой стороне.
— Если кыргызы не возьмут эту крепость, впереди будет большая кровь. Страшная кровь. Если возьмут, ее будет меньше — может быть… К тому же это может иначе повернуть позднейшую историю — ив двадцать первом веке над Красноярском все же построят нашу комендатуру…
Мастер говорил неуверенно, останавливаясь, надолго замолкая.
— Простите, Ши-фу… — так же неуверенно возразил Чен, — не запретно ли вообще то, что мы делаем? Вы сами меня учили — «Нельзя манипулировать прошлым». У этой крепости своя история, и если она ни разу не была взята…
— Что такое история? Лишь пыльные бумаги. В забытом архиве найдут старый документ, по случайности не съеденный мышами, и выяснится, что Красноярск был-таки однажды взят. Кстати, архивы в Сибири были в ужасном состоянии, а многие документы намеренно уничтожались. Так что не тревожься об этом.
