«Ты это... господин штабс-капитан, — сказал он себе, вспомнив мальчика, — делай-ка свое дело, да не думай, чего по чину не положено. А то ведь не поймут-с — Азия-с!»
Семилетний мальчик выходит на обочину трассы «Ростов-Баку» и наводит «Муху» на русский БТР. В данный момент это ребенок или часть пускового устройства? Живая приставка к гранатомету? «Пусть ответит, кто сильно умный. А кто сильно умный? Тот, в кого не стреляли».
Прямо по курсу показались вертолеты основной группы. Два «Апача» полетели расстреливать каменную деревню, а вся эскадрилья взяла курс на перевал. Сверху было видно оживление в военном лагере: убитых успели убрать, пришла танковая колонна, солдаты ставили большие квадратные палатки. Вертолеты плавно взмыли к перевалу, внизу мелькнули каменные осыпи.
Со стороны моря все затянуло облаками. Солдаты задвинули дверцы боковых проемов. Лопасти взбивали влажный туман, машины трясло на спуске, ветер разгонял по стеклам частые капли дождя. Показались мокрые скальные кручи, растрепанные верхушки деревьев; затем все надолго скрылось в дождливой полумгле. Казалось, машины неподвижно висят в тумане, но неожиданно показались ангары, самолеты, грузовики с натянутыми тентами. Ревели моторы, влажный сумрак наполнился миганием оранжевых маячков. Стукнули полозья о бетон, стал затихать гул двигателей, медленно вращались лопасти.
— Как настроение? — Чен бодро спрыгнул на поле.
— Рабочее.
— Это хорошо. Езжай в лагерь, отдохни.
— А ты?
— Потом. Дела, дела — все только начинается! Забрав камеру, китаец скрылся в одном из ангаров.
Андрей же, забравшись под брезент кузова, отправился в лагерь в китайской машине. Он не собирался ни выпивать с солдатами, ни ехать к деревенским девкам, ни даже спать. У него было дело — переговорить с Есаулом в госпитале.
Глава пятнадцатая
К ночи дождь стих, на промытом небе блестели звезды. Андрей, приняв горячий душ, переодевшись и поужинав в китайском лагере, крепко спал в своей палатке.
Вернувшись с зачистки, он зашел в госпиталь к Есаулу. Говорили они недолго — Юрий еще плохо себя чувствовал. Но в тему тот въехал. У любого из «диких гусей» были те же проблемы — не век же им по джунглям мотаться. Было решено встретиться и подробнее перетереть все дела. А Есаул пока подумает, с кем из пацанов можно поговорить еще.
* * *
Каменная деревня была снесена минометным обстрелом и ракетами «Апачей». На улицах валялись трупы, хотя мальчика среди них не было. Он лежал на охапке соломы, в скальной пещере на склоне; рядом сидел его отец — смуглый седобородый человек с тяжелыми черными глазами. Сейчас они еще больше потяжелели, остановившись на мертвом лице сына. Другие воины Аллаха, входившие в ударный отряд «Салах-ад-Дин», собрались у костра, пили чай. Радоваться было нечему — вчера оставили перевал, да и потери большие, черт дери этих гяуров, улетевших на своей шайтан-арбе!
Послышался зуммер спутникового телефона. Подняв трубку, командир отряда выслушал информацию, затем дал команду. Его аскеры, прихватив автоматы и гранатометы, цепочкой двинулись в горы.
* * *
У русского и китайского батальонов снова совместный ужин — так отмечается каждая успешная операция. Веселье было в разгаре, за мужскими голосами слышалось щебетанье местных девушек. Одна из них устроилась на коленях у Бороды — его широкая мозолистая рука уверенно влезла в вырез цветастого платья, ощупывая острые грудки. Девушка попискивала, но терпела — русские иногда платили.
* * *
Несмотря на поздний час, Чен все еще находился в ангаре военного аэродрома. Он успел скопировать кассету и передать копии другому китайцу, после этого набрал номер на мобильном телефоне — звонил абоненту, который находился в доме, расположенном в глубине ущелья. Внезапно лицо Чена изменилось. Он осторожно открыл дверь ангара, вгляделся в ночную темень, затем крадучись двинулся к жилым модулям, в которых ночевали пилоты.
Китаец, которому была передана кассета с записью, на пятнистом военном «Хаммере» ехал по разбитой лесной дороге. Фары высветили группу людей, один из них поднял руку. Остановив машину, водитель пригляделся и узнал офицера ВВС, из подчиненных генерала Кьонга. Дверца открылась, и тут из леса прозвучала короткая очередь. Обыскав остывающее тело, офицер завладел кассетой. Через полчала по ночному шоссе помчался черный джип — он спешно доставлял кассету в американское консульство.
Там, в консульстве, уже несколько часов находилась Элизабет. Она была в белых брюках, в форменном красном свитере с белым крестом, — все новое и чистое. К свитеру приколота пластиковая карточка с тремя буквами — МММ.
В большой комнате непрерывно шло совещание, периодически включался режим видеоконференции, на экране возникали какие-то лица. Все присутствующие устали, они курили и время от времени наливали себе кофе из большой кофеварки, стоящей в углу.
В очередной раз засветился экран, на котором возник смуглый длиннобородый человек с тяжелыми черными глазами, прикрытыми усталыми старческими веками. На голове его чалма, обведенная зеленой лентой с белой арабской вязью. Он соглашался с людьми за столом, вежливо прижимая руку к сердцу, и уже готовится отключить связь, но Элизабет продолжала на чем-то настаивать. В ее речи мелькнуло имя «Джейн». Остальные недовольно поглядели на Элизабет; однако мусульманин согласился немедленно возвратить Джейн, при условии выдачи убийцы своего сына. Затем отключился, дав американцам возможность посовещаться.
— Успокойтесь, мисс Холленфилд. Мы сделаем официальное заявление, — примирительно улыбаясь, внес предложение американский консул.
— Ваше заявление украсит крышку ее гроба! Вы этого добиваетесь?! — Женщина дернула головой, откинув от лица темные волосы, и ударила кулаком по столу.
— Что вы предлагаете? — спросил консул. — Убийца — кто-то из русского батальона. Как мы его найдем?
— Нажмите!
— В данной ситуации нецелесообразно давить на мусульман.
— Если нажмете на шейха, я гарантирую возвращение геодезистов.
Элизабет уже знала об американцах, захваченных в горной саванне, — Чен Сяован позвонил ей на сотовый.
Снова на экране появилось лицо шейха. Он переговорил с консулом, пожал плечами, затем повелительно кивнул куда-то в сторону и отключил связь. Совещание продолжалось.
Через час на грязной лесной дороге мелькнули фары машины, в их прыгающем свете блестели брызги, вылетавшие из-под колес. На ходу открылась дверца, из машины вывалилось бесчувственное женское тело и упало в глубокую лужу. На женщине были брюки с разорванной «молнией», грязный свитер с едва видным крестом. Изнасилованная со стоном дернулась, пытаясь ползти, и замерла, потеряв сознание. Нашедшим ее крестьянам сообщила, что она американка и зовут ее Джейн.
Еще через час американские геодезисты были доставлены в расположение туземной дивизии, из которой спешно отправлены в столицу.
