Причина была простой. Прямо перед визитом Крысы на имя директора пришел факс, отправленный с какого-то местного номера. В факсе сообщалось, что супруга директора Мэри, проживающая в городе Даллас, штат Техас, в данный момент сидит на диване в их уютной гостиной, а к ее затылку приставлено дуло автомата Томпсона. Держит автомат узкоглазый «солдат триады», остальные — в необходимом количестве — распределились по дому. И продолжаться это будет еще два часа, в течение которых мисс Фергюсон должна беспрепятственно покинуть бронзовый небоскреб — без всяких попыток задержания и слежки.
Директор немедленно позвонил домой, в Штаты. Мужской голос ответил, что Мэри находится дома, но трубку взять не может. Голос был с явным китайским акцентом.
Поскольку все звонки шли по обычным линиям, срочного перехвата не делалось и тревога поднята не была.
Тем не менее, мисс Фергюсон покинула небоскреб не сразу. Поднявшись на один этаж, она заглянула в большой конференц-зал, на двери которого висела табличка «D652». По залу змеились шнуры; техники устанавливали микрофоны; в разных местах виднелось несколько телекамер. Когда Крыса подошла к лифту, из коммуникационного центра NSA, расположенного выше этажом, спустилась худенькая светловолосая девушка в очках. Патриция вошла с ней в один и тот же лифт. Где-то она видела эту девушку и даже помнила, что вроде бы ее имя Джейн. Но вот где? В вестибюле мисс Фергюсон внимательно осмотрела доску объявлений — ее использовали все организации, работающие в билдинге, потом с очаровательной французской улыбкой перекинулась парой слов с американцем из охраны.
Выйдя на улицу, она достала сотовый, набрала номер, сказав только одно слово. Что означало это слово, понял тот, кто принял звонок, а значило оно время суток: «двадцать ноль ноль». После звонка Крыса поймала такси и уехала из Даунтауна. Служба «Селлтрэк» перехватила разговор, но расшифровать не смогла. Место принимающего номера локализовать тоже не удалось — прием шел на сотовый и абонент перемещался где-то за пределами столицы.
* * *
Чен находился в скалистой бухточке. Далеко вверху, над кронами деревьев поднимались серые закругленные скалы, над ними стояло бледное голубое небо. Внизу простиралось нагромождение таких же серых валунов, поросших кактусами — плоскими зелеными овалами с длинными колючками. Прыгая по камням, словно кошка, китаец спустился к заливчику, плотно сжатому скалами. Внизу стояла коричневая вода, на ней покачивался небольшой красно-белый гидроплан.
Чен спрыгнул со скалы на понтон, отпер дверцу, устроился в пилотском кресле. Подвигал рычагом, проверяя ход рулей, затем посмотрел на часы. На пассажирском сиденье лежало несколько плотно упакованных мешков. На сотовый пришел звонок, Чен выслушал информацию, сам сделал пару звонков, после чего откинул голову, закрыл глаза и сразу уснул.
* * *
На окраине города, к фанерному бараку, в котором находилась группа «лиц славянской национальности», подъехал старый «Ниссан-патрол». За рулем сидел китаец Джекки. Из джипа он выгрузил несколько больших тюков; мужчины сразу втащили их внутрь барака. Оттуда послышалось шуршание плотной ткани, позвякивание металла, вперемешку с упоминаниями какой-то матери.
Все происходящее явно выбивалось из привычного ритма окраины, однако стучать в полицию тут охотников не было — быстро язык укоротят. На сотовый Джекки пришел звонок, он выслушал короткую фразу, непонятную всем, кроме него, затем сообщил одному из мужчин в сарае:
— Готовность на двадцать ноль-ноль. Я буду в девятнадцать тридцать. Ждите.
Джип уехал, мужчины остались, и окраина снова погрузилась в жаркую дремоту.
* * *
В горах, недалеко от столицы, у берега реки стояли танки. Перед ними выстроились бородатые люди в хаки, с зелеными повязками на головах. Мулла прочитал молитву, потом последовала команда, и экипажи забрались в машины, десант сел на броню, держась за поручни низких угловатых башен. К башням прикрепили зеленые знамена с белой арабской вязью и рисунком длинной кривой сабли. Взревели моторы, из выхлопных труб вылетел синий дым, танки двинулись вперед — на столицу.
* * *
На дальней авиабазе разместились боевые вертолеты — «Апачи» и «Сиу». На их пятнистых бортах белые эмблемы — оскаленные морды тигров. Такие же эмблемы, но серебряные, блестели на рукавах пилотов и авиатехников. Техники проверяли и заправляли машины, цепляли к закрылкам длинные ракеты «воздух — земля» и двадцатимиллиметровые мотор-пушки. Командиры эскадрилий в штабном модуле наносили боевые координаты на свои летные карты. В глазах у всех сверкала непривычная для здешней армии жесткость — кажется, они начали что-то понимать.
* * *
Тяжелые транспортники «Гэлэкси» шли в южном небе, прикрываемые истребителями F-16. Внутри сидели американские десантники, стояли закрепленные «Хаммеры» и БМП «Брэдли». Расчетное время посадки — девятнадцать тридцать. Все надеялись, что высадка пройдет мирно, но десантники были профессионалами и готовились ко всему.
На подлете к месту назначения широкими галсами ходил американский самолет ДРЛО «Боинг» Е-ЗА «Сентри». Над фюзеляжем вращался широкий черно-белый гриб радара, луч которого охватывал круг радиусом в четыреста километров. Внутри самолета, вдоль бортов, были расположены ряды круглых индикаторов, за которыми работали операторы. Пока все было спокойно; кроме своих патрульных истребителей и гражданских авиалайнеров, никаких посторонних объектов в воздухе не наблюдалось.
* * *
Господин Димитриадис получил звонок на сотовый, пребывая в баре посольства Кипра. Главный вопрос к тому времени был согласован — российский гражданин Андрей Николаевич Шинкарев может сегодня сесть на кипрский чартерный рейс, если, конечно, доберется до него живым. Выслушав сообщение по телефону, Костас оставил за столиком очаровательную даму — торгового атташе республики Кипр — и снова поднялся в кабинет посла. Беседовали они недолго. После ухода господина Димитриадиса посол Республики Кипр сделал звонок одному из министров местного правительства, не приглашенному в члены ГКЧП.
Глава двадцать восьмая
Андрей все еще сидел в своем полусне, вспоминая прошлое, когда легкий шум выдернул его из дремы. Чуть слышно хлюпала грязь под чьими-то шагами, потрескивали ветки. Шинкарев упал на землю, втискиваясь под кривые ветви куста, и нагреб на спину полусгнившие листья, пропитанные грязной водой.
Шаги приблизились, показался вооруженный мужчина в камуфляжной форме, в высоких «джангл-бутс», с автоматом наперевес. У него была густая борода, смуглое горбоносое лицо, зеленая повязка на голове. Не заметив Андрея, он прошел мимо, за ним появился еще один, следом целая группа гуськом двигалась по направлению к деревне. На противоположной стороне дороги, за деревьями, тоже мелькали люди. Последний человек прошел рядом с Андреем, и карательный отряд скрылся в лесу.
«В деревушке-то, как я понимаю, христиане. Стало быть, всех покрошат, кто не сбежит. А куда эта баба сбежит, у которой я пацаненка на прихват брал, а потом ляжку прострелил?»
