— Как Сталлоне? Фильм такой есть — «Скалолаз». А скал здесь хватает — вон, смотри.
— Да, красиво.
Машина, разогнавшись на длинноте спуске, вкатилась на высокий легкий виадук, соединяющий склоны ущелья. Слева, на подъеме, ущелье запиралось отвесными скалами, обросшими густой зеленью. По складкам вулканической породы извивались черные жилы, играющие кварцевым блеском; со столбчатых каменных ступеней свешивались пенные струи водопада, а выше всего, в ярко-синем треугольнике неба, стояли круглые белые облака. Сбегая от водопада, бутылочно-зеленая вода бурлила среди мокрых темно-красных валунов.
— Красиво, — повторил Шинкарев.
— Еще насмотришься.
— Что значит — насмотришься? Я что, здесь надолго?
— А надолго и не надо. Пару дней в деле, и ты эти красоты видеть не захочешь. Но, может, и надолго, я тебе сейчас ничего сказать не могу.
«Не дано человекам знать времена и сроки. А дело-то, видать, мордобойное, коли он чеченов приплел. И на это меня подрядило собственное начальство? Ну, спасибо...»
— Не надо мне ваших дел, — сказал Андрей, — Организуй отход, наши оплатят.
— Не хочешь дел, так хоть с Крысой повидайся.
— Повидаться-то можно. Чего ж не повидаться... А когда, кстати?
— Уже не терпится?
Китаец умел перехватывать инициативу, обеспечивая выгодный поворот разговора.
— Часов через шесть приедем, а перед этим еще остановимся и пообедаем. Заодно покажешь, что привез.
— Как я тебе покажу без компьютера?
— Ничего, найдем что-нибудь.
— Рояль в кустах?
— Какой рояль? — не понял китаец.
Шинкарев не ответил. Он внимательно глядел на дорогу. Заходя на очередной подъем, машина стала обгонять колонну серо-зеленых военных грузовиков. К нескольким из них были прицеплены орудия в чехлах; в кузовах под брезентовыми тентами сидели солдаты. В центре колонны натужно гудели два мощных тягача с прицепными платформами, на которых стояли тяжелые танки — шестидесятитонные французские «Леклерки». У них были приплюснутые широкие башни, толстые стволы, ребристые у дульного среза. Гусеницы прикрывались откидными бортами, отчего пятнистые корпуса танков казались массивнее, чем на самом деле.
— Хорошие машины, — отметил Шинкарев, а потом подумал, что танки везут в том же направлении, в котором едет он. Это Андрею не особенно понравилось. Можно сказать, совсем не понравилось.
— Куда это они? — спросил он Чена.
— Туда же, куда и мы, — ответил тот. «Так и есть».
— Что, муссон поджимает?
— Соображаешь, — усмехнулся китаец.
— Тогда, может, объяснишь, что происходит?
— А ты уверен, что хочешь знать? Мне казалось, ты хотел просто сбежать отсюда, и как можно скорее.
И, правда, управлять разговором парень умел. Зато Шинкарев умел пресекать подобную игру — после специального психологического курса «Антиманипулятор». Его еще называли «Анти-Карнеги».
— Рассказывай, — просто сказал он.
Тут, главное, не крутить, говорить прямо — лепить в лоб правду-матку.
— Всего я тебе рассказать не могу, да последнюю обстановку и сам еще не знаю, — подумав, ответил Чен. — Там, куда мы едем, идет... проводится, как вы это называете в России, контртеррористическая операция против мусульманских сепаратистов.
— Тех самых пастухов с чеченами?
— Точно. Горные пастухи-мусульмане желают отделиться от этой страны, по основному населению буддистской. И, как всегда, международные исламские структуры берут дело под контроль. «Зеленый Интернационал», сам знаешь. Все они тут: «Аль-Кайеда», «Аль-Мухаджирун», «Аль-Джамахири»...
— Дело знакомое.
— Знакомое, да не совсем. Мусульмане — лишь половина проблемы, хотя сейчас действуют именно они.
Их отряды проникают со всех сторон, в основном через Малайзию. По слухам, та намерена сделать горную часть собственным протекторатом.
— А вторая половина проблемы?
— Долго объяснять. Может, ее и не будет, если решится первая — с успехом военной операции в горах.
— А как идет эта операция?
— Да как тебе сказать... Началась вроде бы неплохо, а потом завязла. Работают авиация, артиллерия, но толку мало: горы там крутые, джунгли. Окопы рыли по склонам года два. Короче, люди и техника торчат под перевалом, который надо было взять еще пару месяцев назад.
— Дело знакомое, — повторил Андрей.
— Знакомое, да не совсем, — повторил Чен свой ответ. — Тут тебе не Россия, армия по-русски воевать не умеет. Она вообще мало чего умеет, это скорее военная полиция и пограничный корпус, чем армия. Вооружена она неплохо — страна-то богатая, — но опытных солдат почти нет. Из местных макак партизаны получаются, а вот солдаты — никак, хоть ты тресни. А тут пришла информация, что мусульмане резко увеличили свой профессиональный контингент, да еще получили большую партию оружия для пастухов.
— Готовят наступление?
— Похоже на то. Или на столицу, или на центр той провинции, в которую мы едем. И дождь для них не помеха. А эта, с позволения сказать, армия со всей своей техникой через три дня утонет в грязи.
— Через три дня?
«Уйти не успею. Нечего сказать, вляпался».
— Может, и раньше.
— Приятного мало. А при чем тут ты? И я?
— Как говорили у вас в Союзе: «Кто, если не ты?» В ближайшее время придется исправлять ситуацию, активизируя события. Вот этим мы с тобой и займемся. А для тебя это шанс выбраться отсюда. Повалялся ты с Крысой меньше, чем, наверное, хотелось, но и это придется отрабатывать...
— Это к делу не относится! — резко оборвал Андрей.
— А вот тут ты не прав, — лениво протянул китаец. — К нашим делам все относится.
— Это что, вербовка?
— Какая, к черту, вербовка! Ты же у нас по заданию собственного начальства. Можно сказать, в командировке, хоть и выходящей за курьерские рамки. И поедешь ты отсюда не пустой, а с нашим коммерческим предложением. Да не курьером, а экспертом, который на месте разберется, что и как. Интересно?
«Интересно».
— Что за предложение?
— Все, Эндрю. Что я мог тебе сказать, то сказал. Остальное пока отложим.
«Ну, комбинаторы! А может, оно и к лучшему?» По правде говоря, Андрей давно ждал подобного шанса. Тридцать третий годок пошел — пора завязывать с курьерскими скачками. Нет уже той прыти, что в молодости, а знает много, хоть в большинстве случаев и возит «втемную». Это значит, что средства, затраченные на свою подготовку, он уже практически «отбил». А это, в свою очередь, значит, что в одну из ближайших командировок его как пить дать шлепнут. И очень даже просто — если он не подыщет себе другое место в этом лучшем из миров. Или другую роль. Или другую игру. Или, наконец, обрести собственную силу.
