Книга Кролик разбогател, страница 103. Автор книги Джон Апдайк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кролик разбогател»

Cтраница 103

Мальчишка явно стремится поддержать разговор и уладить ссору; Гарри же помалкивает, раздумывая: «Всему свой срок — будешь так гнать, так крутиться да еще наркотиками накачиваться, хорошо, если до моих лет дотянешь».

— «Мазды», — говорит Нельсон. — Вот чем бы я хотел торговать.

— В таком случае иди к Эйбу Шафетцу и проси работы. Я слышал, он вроде прогорает — столько у «мазд» дефектов. Мэнни говорит, никогда им всех не исправить.

— По-моему, — говорит Дженис, пытаясь внести дух умиротворения, — реклама «тойот» по телевизору на редкость умная и шикарная.

— О, реклама — загляденье, — соглашается Нельсон. — Реклама — просто чудо. Я-то говорю про машины.

— А тебе не нравится, — спрашивает Гарри, — эта новая, там, где она хрюкает и трогается с места? — Он хрюкает, и Дженис с Нельсоном смеются, и последний квартал до дома они едут по Джозеф-стрит под голыми кленами, весело вспоминая все втроем, какая у «тойот» была реклама со вскакивающими в машины мужчинами и женщинами, обычными мужчинами и женщинами, их одежда взвивается складками ангельских одеяний, точно произошло бурное химическое соединение или появилось крупным планом крыло колибри, взмывающей и падающей вниз, а мужчины и женщины улыбаются и застывают в воздухе, бросая вызов земному притяжению.


— Надо нам отсюда съезжать, — внезапно охрипшим голосом произносит Гарри несколькими днями позже, накануне возвращения Пру из больницы, где она пролежала целую неделю. Они с Дженис в спальне, на дворе ночь; бук, сбросив с себя листья и трескучие коробочки семян, пропускает теперь в их комнату куда больше света, чем летом. Два стекла в окне со стороны, что ближе к улице, с той стороны, где спит Кролик, не идеально гладкие, а слегка волнистые, все в каких-то продолговатых пузырьках, которые днем едва видны глазу, зато ночью образуют на дальней стене медальоны крапчатых теней, резко увеличенных, более ярких по цвету, чем на самом деле, так что над заставленным туалетом красного дерева, который перешел к Дженис от Кернеров, у четырехстворчатой двери, отгораживающей от них мир, вся стена пестрая, цветная, как витраж. За десять лет, что они здесь живут, в те минуты и часы, что проходят, когда уже потушена лампа и еще не наступил сон, эти светящиеся квадратики отпечатались в мозгу Гарри, как драгоценности, яркие камушки, образовавшиеся из воздуха, — ему будет их не хватать, когда он уедет отсюда. Но уезжать надо. На абстрактный рисунок накладываются тени от ветвей бука, которые треплет и качает холодный ветер.

— Куда же мы поедем? — спрашивает Дженис.

— Купим себе дом, как все, — говорит он тихим, хриплым голосом, точно мамаша Спрингер может услышать это его предательство сквозь стену, несмотря на бормотание, а потом грохот телевизора в момент кульминации; затем взрывается реклама, затем начинает нарастать новая кульминация. — В другой части Бруэра, ближе к магазину. Эти ежедневные поездки через центр города сводят меня с ума. Да и сколько бензина уходит.

— Только не в Пенн-Виллас, — говорит она. — Назад в Пенн-Виллас меня ни за что не заманишь.

— Меня тоже. А как насчет Пенн-Парка? Там соседями у нас будут все эти славные адвокаты — специалисты по разводам и дерматологи. Я всегда мечтал — еще в ту пору, когда мы играли в баскетбол, — поселиться там где-нибудь. Чтобы дом, по крайней мере по фасаду, был облицован камнем, ну и, может быть, с утопленной гостиной — тогда мы могли бы пристойно принимать Мэркеттов. А сюда просто неудобно кого-то звать: мамаша, правда, после ужина уходит к себе наверх, но здесь так чертовски мрачно, да еще теперь тут Нельсон со своей командой.

— Он говорил, что они собираются снять квартиру, когда дела наладятся.

— Дела у него никогда не наладятся при его отношении к работе. Ты это знаешь. А здесь он живет бесплатно; и потом, мы не будем так угрызаться, оставляя твою мамашу. Такой шанс нельзя упускать. — Его рука забирается глубоко под ее ночную рубашку; стремясь заставить жену посмотреть на вещи его глазами, он ласкает ее груди, берет их в ладони, а они похожи на воздушные шары, из которых начали выпускать воздух, это и неудивительно при ее возрасте, но все равно благодаря теннису, плаванию и генам старика Фреда Спрингера тело у нее в лучшем состоянии, чем у большинства. Соски ее набухают, и его член без особого труда твердеет. — Или, может, — продолжает он все так же хрипло, — купить такую псевдотюдоровскую штуковину, похожую на пряничный домик, у них еще такие островерхие крыши, как у ведьминых домов на картинках. Бог ты мой, как бы возгордился папка, если б увидел, что я живу в таком доме!

— А нам это по карману, — спрашивает Дженис, — притом, что теперь надо платить тринадцать процентов по закладным?

Он передвигает руку по шелковистой, гладкой выпуклости ее живота к волосне, которая словно ощетинивается от его прикосновения. Надо будет ему как-нибудь пожевать ее. Положить на спину, чтобы ноги свисали с края кровати, опуститься на колени и жевать ее промежность, пока она не кончит. Он ведь так делал, когда они еще только встречались в квартире той девчонки, что выходила на старые серые бензобаки у реки, опускался на колени и часами пасся на ее жестком лугу, терся носом, веками об это чудо. Любая женщина — все они заслуживают того, чтобы их время от времени вот так жевали, они кончают, и во рту у тебя словно появляется устрица, интересно, как проститутки такое выдерживают — член за членом, а глотать приходится, за неделю, должно быть, проглатывают не одну пинту. Вот Рут это не нравилось, но некоторые сучки, если верить порностатейкам в «Уи», заглатывают по милую душу, одна даже сказала, что это для нее как шампанское. Возможно, утопленной надо делать не гостиную, а кабинет, просто должно быть такое место, где одна-две обтянутые бобриком ступеньки были бы вниз, чтобы ты чувствовал, что находишься в современном доме.

— В этом прелесть инфляции, — говорит он Дженис, изо всех сил стараясь ее обольстить. — Чем больше ты должен, тем лучше твои дела. Спроси Уэбба. Платишь-то ты долларами, которые все обесцениваются, а проценты Дяде Сэму вычитаешь из подоходного налога. Даже после того как мы купили ранды и заплатили налог в сентябре, у нас в банке осталось слишком много денег, а деньги в банке держат нынче только тупицы. Внесем их в качестве аванса за дом, и пусть банк тревожится по поводу того, что доллар падает, а наш дом тем временем будет каждый год подниматься в цене на десять — двадцать процентов. — Он чувствует, что Дженис начинает отвечать на его ласки.

— По-моему, это будет тяжело маме, — говорит Дженис слабым голосом, какой появляется у нее в минуты близости. — Она ведь собирается оставить нам этот дом, и я знаю, она рассчитывает, что до тех пор мы будем жить здесь с нею.

— Она проживет еще двадцать лет, — говорит Гарри. — А через двадцать лет тебе будет шестьдесят четыре.

— И потом — не покажется ли это странным Нельсону?

— Почему? Ведь именно этого он и хочет — чтобы я не маячил перед ним. Я подавляю парня.

— Гарри, я не уверена, что это ты на него так действуешь. По-моему, он просто боится.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация