Гарри чувствует, как его тело наливается свинцом. Его оглушило сделанное открытие, а он чувствует с этой девушкой родство, она его волнует, заводит — не то что Мелани...
В постели он спрашивает Дженис:
— Ты давно знала об этом?
— Ну, — говорит она, — около месяца. Сначала Мелани намекнула, а тогда я уже напрямую спросила Нельсона. Он так обрадовался, что мог поговорить со мной об этом, даже заплакал. Он только не хотел, чтобы ты знал.
— Почему же? — Гарри обижен. Отец он этому малому или не отец?
Дженис медлит.
— Не знаю, думаю, он боялся, что ты взорвешься. Или будешь смеяться над ним.
— Почему бы я стал над ним смеяться? Ведь то же самое было и со мной.
— Он этого не знает, Гарри.
— Как он может не знать? Ведь день его рождения — через семь месяцев после дня нашей свадьбы.
— Ну да. — Когда она теряет терпение, то говорит совсем как мать, подчеркивая каждое слово. Кровать скрипит, так резко она поворачивается. — Дети не хотят об этом знать, а когда они становятся взрослыми и начинают интересоваться такими вещами, это уже все в прошлом.
— Когда он переспал с девчонкой, он хоть помнит?
— Смешной ты все-таки — как быстро догадался, что она в положении! Мы не собирались тебе сразу говорить.
— Благодарю. Это первым делом бросилось мне в глаза. Такой свободный свитер. Словом, я заметил это, а также что она выше Нельсона.
— Да нет, Гарри. Он на дюйм выше ее, он мне сам это сказал, просто он сутулится.
— А на сколько она его старше? Сразу же видно, что она старше.
— На год или немного больше. Не забывай, что он на своем курсе переросток: ведь он столько пропустил. Она работала секретаршей в архиве...
— Угу, а почему он не мог спать с какой-нибудь студенткой? Ему что — непременно надо было связаться с секретаршей?
— Гарри, тебе надо говорить с ними, если ты хочешь знать все подробности. Хотя ты ведь знаешь — он не раз говорил нам, какие кривляки эти студентки: ему с ними всегда было не по себе. По моей линии он из дельцов, а по твоей — из рабочих, так что среди его родных ни у кого не было университетского образования.
— Да и не будет, судя по всему.
— А это совсем не плохо, что у девушки есть профессия. Ты же слышал, как она сказала за ужином, что хотела бы, чтобы он вернулся в Кент и закончил образование, а она может печатать и на дому.
— Угу, но я слышал и то, как этот сопляк сказал, что он в гробу видел Кент.
— Окриками ты не заставишь его вернуться в университет.
— Я на него не кричал.
— А лицо у тебя было именно такое.
— О Господи! Только потому, что парень наградил девушку ребенком, он уже думает, что имеет право управлять «Спрингер-моторс».
— Да он вовсе не хочет управлять, Гарри, он просто хочет получить там место.
— А место ему можно дать, только если отнять его у другого.
— Мы с мамой считаем, что ты должен взять его, — говорит Дженис так решительно, что кажется, будто он слышит голос ее мамаши из темноты спальни, где старуха всегда дает знать о своем присутствии то бурчанием телевизора, то храпом, проникающим сквозь стену.
Гарри повторяет свой вопрос:
— Так когда же он все-таки наградил ее ребенком?
— Ну, такое обычно случается весной. В мае у нее не пришли месячные, но они только в Колорадо сделали исследование мочи. Оно оказалось положительным, и Пру заявила Нельсону, что не собирается делать аборт, она в это не верит, да и потом многих ее подруг изуродовали.
— Это в наши-то времена она говорит такое.
— А кроме того, по-моему, дело тут и в католической вере — ведь ее мать католичка.
— Похоже, у нее есть здравый смысл.
— Может, именно здравый смысл в ней и говорит. Раз она решает оставить ребенка, значит, Нельсон должен чем-то заниматься.
— Бедный чертенок. Прежде всего, ну как она могла забеременеть? Разве все женщины не глотают таблетки и не перевязывают себе трубы и не делают черт знает чего еще? Я читал в одном из номеров «К сведению потребителей», что теперь трубы временно затыкают полиуретаном.
— О некоторых этих новшествах плохо пишут в газетах. Они приводят к раку.
— В ее возрасте этого не случится. Словом, пока она там, в Скалистых горах, высиживала своего цыпленка, Мелани держала тут Нельсона на коротком поводке.
Дженис явно начинает засыпать, а Гарри боится, что никогда не заснет, зная, что через коридор от него находится эта невесть откуда взявшаяся большая рыжая девчонка. Мамаша Спрингер довольно ясно дала понять, что Пру должна спать в комнате, которую занимала Мелани, и протопала наверх смотреть «Джефферсонов». Старая ворона весь вечер просидела молча, но вид у нее был как у котла, который вот-вот разорвет. Жестко она играет. Гарри толкает сонную, размякшую Дженис, побуждая ее продолжить разговор.
— Мелани сказала, — говорит она, — с Нельсоном сладу не было, как только результаты анализов подтвердили их подозрения: он связался с дурной компанией, заставлял Пру заниматься планеризмом. А когда увидел, что она не меняет своего решения, надумал сбежать сюда. Они не могли его отговорить, он уехал и бросил хорошее место, а он работал у того человека, что строит кооперативные дома. А у Мелани, по-моему, были свои причины уехать, и она попросила Нельсона взять ее с собой. Нельсон не хотел, но тогда, по-моему, они сказали ему, что Пру-де сообщит родителям и нам о своем положении, и тогда он попросил дать ему время, чтобы он мог подготовить здесь для нее гнездышко, а может быть, он надеялся, что все как-нибудь еще уладится, не знаю.
— Бедняга Нельсон, — говорит Гарри. Сострадание к сыну фонтаном бьет в потолок, испещренный пятнами света, который проникает с улицы сквозь ветки бука. — Это же был ад для него.
— Ну, по теории Мелани, не такой уж ад: ей не нравилось, что он болтался с Билли Фоснахтом и его компанией, вместо того чтобы все выложить нам и сказать, почему на самом деле он хочет работать в магазине.
Гарри вздыхает:
— Так когда же свобода?
— Как только сумеем все устроить. Ведь она уже на пятом месяце. Даже ты это заметил.
Это «даже ты» обижает его, но он не хочет говорить Дженис, что почувствовал сродство с этой девчонкой. Пру похожа на его мать — такая же нескладная и худющая, с такими же большими руками, но не такая некрасивая.
— Отчасти потому я сегодня утром и повезла маму в церковь — хотелось поговорить с преподобным Кэмпбеллом.
— С этим занудой? О Господи...
— Гарри, ты же ничего о нем не знаешь. Он был необычайно мил с матушкой и действительно много делает для прихода.
