Cтраница 69
Оуэну остается лишь вспоминать своих женщин.
Ванессе не требовались особые ласки. Она кончала быстро и буднично, словно торопясь перейти к очередным делам. Алисса, напротив, доходила до оргазма долго, наслаждалась каждым его заходом и старалась продлить удовольствие. Милая Фэй, вероятно, флиртовала на стороне, хотя делала это с такой непосредственностью, что было невозможно ее не любить. С Карен было проще всего. Для женщин ее поколения лечь с мужчиной в постель — все равно что выпить чашечку кофе или потянуться после долгого сидения в салоне самолета. Но надо быть справедливым: она, как и Жаклин, и Антуанетта, и Мирабелла, особенно Мирабелла, умела придать акту что-то неземное. Люди должны быть немного романтиками. Иначе им не подняться выше животной случки.
Филлис была нетерпелива — там, в их домике на Кейп-Код, где пахло морским воздухом и хвоей: «Ну давай, чего же ты!» Он почувствовал в себе какую-то неуверенность, однако ее готовность позволила ему ступить в заповедную область, где его непостижимое существование не нуждалось ни в каких объяснениях. Все вдруг стало ясным как божий день. Прошлое Оуэна похоже на обрывок темно-синего бумажного полотенца. Если поднести его к лампе, то увидишь, как светятся проколы. Эти звездочки — женщины, которые ему отдавались.
Один провинциальный мудрец, старый холостяк, написал: «Нам не дано знать, что мы и где мы. Почти половину времени мы проводим во сне. При всем том мы считаем себя мудрыми и установили на земле разумный порядок». Такой порядок делает возможным человеческие связи и приносит моменты взаимного расположения. И тем не менее жить — это сумасшествие. Провинция для того и существует, чтобы облегчить наше положение, прятать эту болезнь от других, превращать ее проявления в привычку и рассеивать окружающую нас тьму и тьму в нас самих.
