– Не надо ради красного словца искажать факты, –
цыкнула на него Дуда. – Нам подсыпали не яд, а всего лишь снотворное.
– Которое вас почему-то не взяло! Че Гевара тоже водку
пил. А спит, как сурок. Вы же по каким-то неизвестным причинам бодрствуете.
– Не Че Гевара, а Ганди. Это во-первых. А во-вторых, он
пил отвертку. То есть водку с соком. Кажется, грейпфрутовым…
– И Натуся его пила, – ахнула Эва.
– Ника, Ладочка, Ларифан – мартини. А Матильда –
«Маргариту», в состав которой оно тоже входит.
– То есть снотворное добавили лишь в два напитка –
мартини и грейпфрутовый сок!
– Как минимум в три! Так как у нашей парикмахерши
Натуси аллергия на цитрусовые и все продукты, изготовленные из них.
– Значит, снотворное подсыпали во все соки! Они же
налиты в графины! А остальные напитки, пепси, например, или минералка, – в
герметично закрытые емкости…
– А как быть с мартини? Оно в бутылке с закруткой…
– Наверняка бутылка была распечатана. Быть может,
единственная…
– Не единственная. Мне водку первой наливали, и я точно
помню – бутылка была неполной, значит, незапечатанной…
– Тогда я ни черта не понимаю! У него что, снотворное
кончилось?
– Или он просто не успел подсыпать его во все
бутылки, – ввернул фразу Пол. – Времени у него, как вы понимаете,
было в обрез.
Дуда с Эвой согласно закивали, а Аполлон принялся
разглагольствовать:
– Когда все уснули, даже те, кто не пил снотворного,
злоумышленник встал со своего кресла, прошел по салону в хвост, якобы в туалет,
а сам подошел к подносу, на котором лежали ножи, взял один и прирезал им И-Кея.
После спокойно вернулся к своему месту. Сделал вид, что спит. – Пол
вопросительно посмотрел сначала на Эву, затем на Дуду и спросил: – Вы случаем
не видели, кто ходил по салону?
– Я нет, – без раздумий ответила Дуда. –
Спала как бревно – меня водка всегда подкашивает.
– Я спала плохо, то и дело просыпалась, но тоже ничего
не видела. Мое кресло в начале салона, второе в ряду. На первом никто не сидел.
А что происходило за моей спиной, я не знаю.
– К сожалению, мне также нечего сказать, –
вздохнул Пол. – Я долго не спал – играл в телефон, но в такие моменты я не
воспринимаю окружающую действительность. У меня сейчас новая пулялка. Только
вчера скачал… – Он смущенно улыбнулся. – Короче, я увлекся. Оторвался
от дисплея, когда батарея села. Затем задремал и проснулся, услышав ваш
разговор.
– Ну-с, подведем итоги, – деловито предложила
Дуда. – У нас есть труп, есть пятнадцать человек подозреваемых, один из
которых точно убийца, и ни одного свидетеля. Что будем делать?
– Будить подозреваемых, – внес предложение
Пол. – Опрашивать… Быть может, хоть кто-то что-то слышал сквозь сон. Ведь
не все выпили одинаковое количество снотворного: кто-то меньше, кто-то больше,
значит, не все спят одинаково крепко.
– Не лучше ли сначала оповестить командира о
случившемся? – спросила Эва.
– Успеем.
– Да, да, – закивала Дуда. – Незачем его
нервировать перед посадкой. Мы ведь скоро приземлимся, да?
Пол глянул на циферблат огромных пластмассовых часов,
обхватывающих его запястье.
– Летим больше двух с половиной часов. Наверняка
вот-вот сядем.
– Тогда я начинаю побудку!
Сказав это, Дуда кинулась на середину салона, встала в позу
Питера Пэна, набрала полные легкие воздуха и гаркнула:
– Подъе-е-е-ем!
От ее вопля проснулись только трое: Матильда, Ладочка и
парень с козлиной бородой, в которую были вплетены бусинки с колокольчиками –
когда он вскинул голову, они зазвенели.
– Ты че орешь, Дуська? – недовольно проворчал
бородач. – Прилетели, что ли?
– Нет, Ганди, приехали.
– В каком смысле? – тупо спросила Матильда,
тряхнув, как корова, отгоняющая мух, своей большой головой. – Нас что,
пересаживают на поезд?
– Сейчас все объясню, только разбужу остальных. –
Дуда всосала очередную порцию воздуха, затем возопила: – Караул, падаем!
Тут уж проснулись все, в том числе Дудина кошка Нафа. Когда
всем стало ясно, что полет идет нормально, разбуженный народ стал негодовать.
Особенно горячилась Матильда.
– Не, на кой черт разбудили раньше времени?! –
кричала она. – Так хорошо спала, сон эротический смотрела, а теперь сиди,
ассистента карауль, чтоб не нажрался.
– Вот как раз об ассистенте я бы хотела с тобой
поговорить! – воскликнула Дуда. – Он кто?
– Кто-кто? Мужик.
– Это ясно – с бабами ты не работаешь. Но как его
зовут, где ты его нашла?
– Зовут Кеша, а где нашла, у него спроси…
– Я бы спросила, но он, боюсь, мне не ответит.
– Все-таки напился? – озлилась Матильда. –
Кеша, хрен моржовый, ты же мне обещал!
Она резко вскочила с кресла и кинулась к мертвому (по ее
мнению, пьяно-спящему) И-Кею.
– Специально ведь рядом с ним села, чтоб проследить, но
стоило мне задремать, как он нажрался! – рыкнула Мотя, толкая И-Кея в
плечо. – Я ж этой стерве стюардессе говорила, чтоб ничего ему не давала и
стол чертов подальше откатила, так нет! Поставила рядом с его рылом…
Все с интересом наблюдали за происходящим. Только Ганди
оставался равнодушным к спектаклю – он в это время нюхал кокаин, насыпав
дорожку белого порошка на подлокотник своего кресла.
– Уймитесь, женщина?! – вскричал Пол, оттеснив
Мотю от трупа. – Неужели не видите, что ваш ассистент мертв?
– Ты че, парниша? Кешка просто надрался.
– Да? А что вы скажете на это?
С этими словами Пол взял мертвеца за волосы и запрокинул его
голову назад, чтобы все увидели рану на его шее. Матильда, которая разглядела
ее первой, тут же взвыла и, сжав рот пятерней, кинулась в туалет. Остальные же
оказались менее впечатлительными, они только охнули и удивленно вытаращились,
будто не верили своим глазам.
– Что с ним? – не своим голосом пискнула
обладательница густого баритона стилистка Тамара. Мужиковатая по жизни, она и
голос имела соответствующий. – Убили?
– А разве не ясно? – хмуро буркнула Ларифан –
тощенькая, маленькая, вертлявая, похожая на непоседливую карманную собачку
женщина. – Прирезали, как барана…
– Кто, кто прирезал?
– Откуда ж я знаю? Кто-то…
– Кто-то из нас, – весело прогнусил Ганди, вытирая
покрасневший нос рукавом. – Вернее, из вас. Я этого хряща не убивал. Весь
полет я дрых, как сурок, проснулся две минуты назад от возгласа Дуськи. –
Он ткнул ассистентку в бок: – Ларифан, подтверди.
