– Так мы в буржуйскую деревню летим? –
разочарованно протянул Ганди. – А мне пообещали уединенное, не тронутое
цивилизацией место. Девственный снег… – Он зло тряхнул головой, и
колокольчики в его бороде затренькали на все лады. – Опять обманули,
сволочи!
– Нет-нет, вас не обманули, – поспешила успокоить
его секретарша. – В «Горном хрустале» сейчас никто не проживает. Он
практически необитаем. Гостиница закрыта, турбаза не функционирует, особняки
пустуют. Жилым остался только дом госпожи Рэдрок, но и она скоро съедет.
– И чем вызвано такое падение популярности этого
фешенебельного комплекса?
– Сходом лавин. В этом году обвалы случались уже
дважды. Сначала засыпало гостиницу, к счастью, успели всех эвакуировать, и
никто не пострадал, но второй сход унес две жизни. Погибли хозяин одного особняка
и его охранник… – Она отбросила свой хвост и занялась пуговицей на
блузке. – После этого все «Горный хрусталь» и покинули. Там стало страшно
жить…
– Какой ужас! – всхлипнула Ладочка. – Почему
нас не предупредили? Я бы ни за что не поехала!
– Опасности никакой нет, не беспокойтесь…
– А я не беспокоюсь – я в ужасе!
– Особняк госпожи Рэдрок стоит на таком месте, до
которого не доходят лавины. Перед началом строительства Элена консультировалась
со специалистами, кроме того, советовалась со старожилами поселка, испокон века
живущими в горах. И те и другие сошлись во мнении и указали на тот участок
территории, где теперь стоит дом моей хозяйки. – Заметив в глазах
слушателей недоверие, она пустила в ход еще один аргумент: – Когда засыпало
соседний особняк, до нас даже снежинки не долетали! Вот почему госпожа Рэдрок
не боится оставаться в «Горном хрустале»…
– Раз не боится, почему валить собралась? – рыкнул
на нее Клюв.
– Там стало скучно жить.
– И жутковато, наверное, – поежилась
Матильда. – Я бы ни за что не осталась в этом вымершем месте одна…
– Она не одна. В доме еще проживаю я, ее секретарша,
охранник Антон, горничная, повариха, прачка… Сейчас, правда, только мы с
Антоном остались – прислугу хозяйка рассчитала, так как собирается покинуть
особняк вместе с вами, мы же займемся вывозом вещей…
– Во веселуха, – буркнул Клюв. – Даже пожрать
приготовить некому…
– В холодильнике огромный запас замороженных
полуфабрикатов, мяса, рыбы, овощей. Есть микроволновка, гриль, мангал, если
захотите шашлыка. Еще у госпожи Рэдрок отличный винный погребок…
Последнее известие порадовало не только осветителя, но и
всех остальных, даже малопьющую Эву и совсем непьющую Ладочку. Но долго
пребывать в приподнятом настроении им не пришлось, поскольку в следующее
мгновение в салон влетел взлохмаченный Марат и, задыхаясь, выкрикнул:
– Я нашел стюардессу! Она там… – И он ткнул
оттопыренным большим пальцем себе за спину. – Вроде мертвая…
– Где там? – первый среагировал на сие сумбурное
заявление Пол. – В туалете?
– Нет, дальше… – Марат беспорядочно замахал уже
обеими руками и на сей раз в разных направлениях. – Там коридорчик, я по
нему прошел, вижу, какое-то подсобное помещение… Посуда там всякая, раковина,
полотенца…
– Ну и?
– И она. Сидит на стуле. Вот так… – Он плюхнулся в
кресло, свесил руки вдоль туловища, разбросал ноги, а голову уронил на
грудь. – И как будто не дышит…
Больше Пол его слушать не стал, рванул по проходу в хвост.
Остальные поспешили за ним. В узком коридорчике разойтись даже двоим было
крайне сложно, поэтому возле туалета образовалась пробка, и Дуде, которая
замешкалась на старте, пришлось активно поработать локтями, чтобы пробиться в
первые ряды. Пока она прорывалась, Пол успел подойти к сидящей на стуле
стюардессе, осмотреть ее с ног до головы и сообщить остальным, что ран на теле
нет.
– Пульс проверь, – выпалила Дуда, наконец-то
выбравшись из толпы. – Может, она и не умерла вовсе…
Пол послушно прикоснулся пальцами к шее девушки. Постояв
несколько секунд в неподвижности, обернулся и радостно воскликнул:
– Есть, есть пульс! Жива!
– Тогда что с ней? – спросила Дуда, подойдя к
Полу. – Обморок?
– Скорее крепкий сон, – ответил он. – Смотри,
на полу рядом со стулом стакан валяется, а вокруг него желтая лужа…
– Сок?
– Сок.
– Выпила и отключилась, как все мы, – прокомментировал
услышанное Клюв.
– Надо бы ее разбудить, – пискнула зажатая между
борцовским плечом Матильды и мускулистым торсом Марата худющая, как
атлантическая килька, визажистка Ника. – А то она того гляди со стула
свалится.
Дуда легонько тряхнула стюардессу за плечо. Не дождавшись
реакции, тряхнула еще раз, уже сильнее. От толчка голова девушки откинулась
назад, затем упала на грудь, ткнувшись подбородком в бейджик с надписью «Юлия
Антонова», а сама она начала потихоньку сползать со стула, так и не проснувшись.
Дуда подхватила Юлю, попыталась усадить на место, но неподатливое тело
кренилось то в одну сторону, то в другую, что грозило неумолимым падением.
– Давай ее положим куда-нибудь, – предложил
Аполлон. – Хоть на пол. Только надо одеяло подстелить…
– Эй, зачем на пол? – окликнул его Марат. –
Вон банкетка в углу. Девчонка на ней запросто поместится.
Пол согласно кивнул и, легко подняв Юлю на руки, перенес ее
на банкетку. Опустив спящую на мягкое кожаное ложе, он подсунул ей под голову
сложенный в несколько раз плед, еще одним накрыл сверху. Пока он совершал все
эти действия, Дуда стояла в сторонке, с испугом глядя на молочно-белое Юлино
лицо, и кусала губы.
– Чего с тобой? – удивился Пол, когда,
обернувшись, увидел состояние Эдуарды.
– Со мной ничего… А вот с ней?
– Наверное, она очень много сока выпила и,
следовательно, получила огромную дозу снотворного. – Он покосился на Юлю,
похожую в этот момент на один из экспонатов музея восковых фигур. –
Поэтому так глубоко и заснула…
– По-моему, она в коме.
– Да брось!
– Точно тебе говорю. Не может человек так крепко спать
даже под действием снотворного. Когда я ее трясла, у нее веки совсем не
дрожали. – Дуда вновь глянула на стюардессу и едва заметно
поежилась. – Она ж как мертвая, только дышит…
– Я слышала, у некоторых на медикаменты, в том числе
снотворное, страшная аллергия, – подала голос Матильда. – Как примут,
сразу сознание теряют… А могут и умереть!
– Да, да, да, – часто закивала своей узкой
кошачьей головой Ника. – У меня племяшка такая. Ей сейчас шестнадцать. Год
назад ей впервые зубы понадобилось полечить, врач ей обезболивающее вколол, а
она тут же отрубилась. Очнулась уже в реанимации. Оказалось, у нее на ледокаин
аллергия…
