– А вот и машина! – воскликнула Ольга Сергеевна
радостно. – С небольшим опозданием, но едет!
Она и вправду ехала, осторожно преодолевая крутые повороты
серпантина. Достигнув посадочной полосы, автомобиль прибавил ходу и уже через
полминуты затормозил возле заждавшейся компании.
– Я думала, будет лимузин, – насупилась
Эдуарда. – А тут какой-то паршивенький минивэн…
– В горах удобнее на нем, чем на неповоротливом
лимузине, – парировала Ольга Сергеевна.
– Но он меньше – мы все туда не уберемся.
– Придется потесниться… – бросил из кабины
водитель, лицо которого пока скрывали тонированные стекла.
– Как прикажете? Сидеть друг у друга на головах?
– На коленях. – Он распахнул дверь, чтобы выйти из
машины. – Это лучше, чем кому-то оставаться тут и ждать, когда за ним
вернутся…
– А сразу две машины нельзя было прислать? – не
унималась Дуда, категорически не желавшая сидеть у кого-то на коленях, а уж тем
более подставлять свои.
– Нельзя, – отрезал парень, спрыгивая на землю.
Эдуарда, привыкшая оставлять последнее слово за собой,
раскрыла рот, дабы бросить что-нибудь едкое, но так и застыла с округленными
губами, едва разглядев парня. Таких прекрасных лиц много повидавшей на своем
веку Дуде видеть не приходилось! Даже эталонный красавец Пол проигрывал этому
горцу по всем статьям. Пол был роскошен, сексуален, притягателен, но немного
грубоват. Будто небесный творец, вырезая его лицо из камня, забыл его
отшлифовать после обточки. Зато над мальчиком (ему не было и восемнадцати) из «Горного
хрусталя» он потрудился на славу: тонкие черты поражали своей правильностью, а
кожа немужской гладкостью и контрастной с темными волосами белизной. Только
глаз Дуда не смогла оценить – они были прикрыты массивными горнолыжными очками.
– Знакомьтесь, господа, это Антон, – представила
красавчика Ольга Сергеевна. – Наш чтец, жнец и на дуде игрец.
– Специалист широкого профиля? – хмыкнула Дуда,
уже справившаяся со своим удивленным восхищением.
– Можно и так сказать. Так что обращаться к нему можете
по любым вопросам.
– У меня один вопрос! – рявкнул Ганди. –
Когда мы, черт возьми, поедем?
– Сразу, как рассядетесь, – спокойно ответил
Антон. – Я жду только вас.
– А техника? Тут будет валяться? Для нее уже в вашей
таратайке места не хватит!
– Пусть полежит пока, я за ней вернусь через полчаса.
– Тут полежит? – задохнулся возмущением
Ганди. – Без присмотра? Да вы представляете, сколько она стоит?
– Здесь ни одной живой души нет. Никто не возьмет.
Ганди тряхнул бородой, давая понять, что слушать ничего не
хочет, а сердитое треньканье колокольцев это подтвердило.
– Давайте личные вещи загрузим в багажник, а все
остальное перенесем в здание аэровокзала, оно запирается, – быстро замяла
конфликт Ольга Сергеевна. – И технику, и костюмы, и лыжи. Антон сначала
отвезет нас, потом вернется за вещами…
С этим предложением склочный клипмейкер согласился. Поручив
перетаскивать технику Клюву и Ларифан, сам он забрался в салон и занял самое
лучшее место. Однако проехать с комфортом ему не позволили – на одно колено
посадили Катю, на другое Нику, а в ногах поставили корзину с кошкой Нафой.
Другие ехали не лучше. Особенно не повезло Дуде, которой пришлось делить
сиденье с широкозадой Матильдой и вертлявой Ларифан. И только Эва не могла
пожаловаться на неудобства – ее, как признанную звезду, посадили рядом с
водителем, а пристроившаяся сбоку Ольга старалась всю дорогу сидеть на краешке
кресла.
– Будь проклят тот день, когда мы подписали контракт с
вашей фирмой, – простонала Дуда, отпихивая локоть Ларифан, ввинтившийся ей
в бок. – Наши страдания не стоят тех денег, которые вы нам заплатите!
– Не борзей, Дуся, – осадил ее Ганди. – За
«лимон» можно и пострадать!
– Откуда ты знаешь размер гонорара? Это коммерческая
тайна…
– Сама же перед отлетом хвалилась, – ответил он, и,
покряхтев, добавил: – А вот мы ради чего мучаемся, не ясно.
– Я от лица госпожи Рэдрок приношу вам всем
извинения, – тут же откликнулась Ольга.
– А на кой нам ваши извинения? Вы нам условия должны
обеспечить. Комфорт проживания и доставки до места. А получается, заманили в
какую-то дыру, где нам даже пожрать никто не сварит, везете, как сельдей в
бочке! Я уж молчу про отсутствие в вашем «Хрустале» телефона, это вообще ни в
какие ворота…
– Да вы поймите, друзья, что это форс-мажор! Никто ведь
не мог предположить, что будет сход лавин! Еще месяц назад, а именно тогда
составлялся договор, «Горный хрусталь» был роскошным курортом, посетить который
мечтают многие! Вы были бы дорогими гостями дорогого дома! Роскошного дома… Вы
просто не видели его! Это дворец…
– Тогда я не врубаюсь, зачем вашей хозяйке понадобилось
предоставлять свой дворец для съемок. Зачем гонять самолет туда-сюда, тратиться
на наше проживание. Гораздо проще снять павильон, выстроить горы, насыпать
снежка, а реалистичность этой бутафории придать с помощью компьютера. Сейчас
почти все так делают!
– Денег на ваше проживание госпоже Рэдрок не
жалко, – улыбнулась Ольга. – У нее их много. Слишком много…
– Слишком много денег не бывает, – глубокомысленно
заметила Дуда.
– Я тоже раньше так думала, пока не стала работать на
Элену Рэдрок. Теперь я знаю – большие деньги счастья не приносят. Они мешают
жить…
– Пусть то, что ей мешает, она отдаст мне! –
захохотал Ганди. – Ну, на худой конец, голодающим детям Африки!
– Элена постоянно жертвует на благотворительность, но
даже осознание того, что она помогает людям, не делает ее счастливее.
– Кто-нибудь понял, к чему она клонит? –
выкрикнула Матильда.
– Я поняла, – не оборачиваясь, ответила
Эва. – Ольга хочет сказать, что привыкшая к тому, что все можно купить,
Элена не может поверить в то, что любовь, счастье, спокойствие, безмятежность
не продаются… – Она покосилась на Ольгу и, уловив едва заметный кивок,
продолжила: – Она тратит деньги на драгоценности, дома, мужчин,
благотворительность только затем, чтобы всколыхнуть в себе какие-то радостные
чувства. Но ничего, кроме разочарования, не испытывает. Ей смертельно скучно,
ребята, скучно и одиноко. И, пригласив нас к себе в дом, она в очередной раз
пытается себя развлечь, подарив себе новые впечатления…
– Выходит, мы как труппа цирковых артистов! –
продолжал скалиться Ганди. – А ты, Дуська, у нас за Куклачева! Вон у тебя
и кошка есть!
Все засмеялись над его шуткой, даже мнимая дрессировщица,
только Ольга осталась серьезной, она посмотрела Эве в глаза и тихо сказала:
– Не судите ее строго. Она на самом деле очень одинока…
Мы с Антоном – единственные близкие ей люди.
