Размахнулся и дал кулаком в глаз.
Тут зазвонил казенный телефон. Василий Карлович поднял трубку.
– Неволин у аппарата. Да… Понял. Сейчас будем.
Он положил трубку на рычаг.
– Найден труп на улице Навалочная, – сообщил он. – Нужно выезжать на дознание.
– Несчастный случай? – предположил с надеждой милиционер.
– Похоже на убийство, – не разделил его оптимизма Неволин. – Это местный предприниматель. Оригинальный во всех смыслах человек. Представитель среднего класса. Наша опора. И на тебе. Нет ни среднего класса, ни человека.
– Нам хотя бы кипяточку попить. А то промокли до нитки, даже ноги не идут…
– Кипяточку тебе в аду нальют, – жестко отрезал дознаватель. – Пока ты будешь здесь кипяточек пить, вещдоки все испарятся. Знаешь, что такое вещдоки?
Милиционер отрицательно мотнул головой.
– Хотя какие тут вещдоки… – И Василий Карлович задумчиво поглядел в окно. – При такой-то погоде?..
2
Ливень прошел, но улицы были полны водой.
Недалеко от бензоколонки уже стояла подновленная в местном автосервисе машина скорой помощи, к капоту которой был приварен товарный знак «Ламборгини». Рядом с ней чернел величественный «Святогор», и дверца его была приоткрыта. Недалеко от машины лежал сам водитель, асфальт под ним напоминал копирку, на которой виднелись белые пролежни от испарявшейся на глазах воды.
Неволин вылез из уазика, втянул в себя влажный воздух, наклонился над трупом, не касаясь его руками.
– Я и говорю, – повторил он. – Какие тут могут быть вещественные доказательства?..
– Смерть наступила недавно, – сказала ему женщина-врач из скорой помощи, – предположительно, часа два-три назад.
Она вытерла губы платком, потому что до этого ела чипсы со вкусом белых грибов, и ей не хотелось, чтоб белые грибы висели на ее губах.
– Полтора часа назад убили, – поправил ее милиционер, который ранее на этом месте говорил о пельменях.
– А почему полтора? – переспросила она с вызовом.
– Поверьте моему опыту. Уж я-то знаю.
– Да не слоняйтесь вы здесь! – вспылил дознаватель, теряя терпение. – Вы мне все следы запутаете!
– Следов на воде никогда не бывает, – поправил его милиционер.
– Тут-то я тебя и поймал! – Одна половинка лица Василия Карловича задергалась, а другая, по ту сторону шрама, оставалась спокойной. – А зимой тоже не бывает, когда вода замерзнет?! Что ты на это скажешь?..
– Ладно, ладно… Вы мыслите парадоксами, а мы – люди маленькие, – пошел на попятную его товарищ.
– Это не парадокс. Это, скорее, апория, – объяснил ему Неволин, думая о своем. – Но скажу тебе больше… Когда Христос ходил по водам, ведь это зимою было дело, а не летом. И не в Палестине, а намного севернее, в Восточной Европе…
– Христос был римлянином, – сообщила женщина-врач, подводя губы помадой, – из знатного аристократического рода. Я в газете об этом прочла.
– Не говорите о том, чего не знаете! – вспылил дознаватель, и так, что слюна брызнула с его губ. – Его же спрашивали, – крикнул он. – Ты ли есть Тот, о Ком предсказывали пророки, или нам ждать другого? Другого!..
Воцарилась неловкая пауза. Было слышно, как с мокрых крыш капают на мостовую последние мутные капли.
– …Вот оно, нашел! – неожиданно изрек милиционер, разряжая напряженную атмосферу религиозного скандала.
Недалеко от железного стока, куда устремлялись бурные потоки воды, он обнаружил резиновую дубинку и поднял ее с земли.
– Ею и били.
Аккуратно вытер с дубинки платком отпечатки пальцев и отдал дознавателю. Тот положил ее в целлофановый мешок.
– Хотя бы что-то… – согласился с ним Неволин уже более спокойно, потому что взял себя в руки. – Это еще можно раскрутить, если обнаружатся отпечатки пальцев.
– Вряд ли. Здесь работали профессионалы, – выразил свое мнение милиционер.
Они водрузили остывшее тело на носилки и помогли женщине-врачу внести его в машину скорой помощи.
– Что же это такое, товарищ следователь? – вздохнула она. – Ведь никогда такого бандитизма в городе не было!
– Не волнуйтесь. Мы делаем всё, что можем, – успокоил ее Василий Карлович. – А это что? – спросил он вдруг с интересом.
Метрах в ста от бензоколонки были видны плиты какого-то строящегося здания. Куски арматуры вылезали из серых бетонных плит, возле которых меланхолично бродили двое рабочих, напоминавших счастливых таджиков.
– Трехзвездочная гостиница средней величины, – объяснил милиционер. – Строится уже четыре года.
– А после нее нет никаких зданий, это ведь самая окраина?
– Так точно. Думаете, что они и убили?
Но Неволин ничего не ответил. Щеки его порозовели от возбуждения, из глаз посыпались искры. Он решительно пошел вперед, обогнул бензоколонку и уперся в хилый забор с большими прорехами, напоминавший железнодорожное полотно, поставленное набок. По всей фигуре Василия Карловича было заметно, что он взял след.
Заглянув в дыру, он увидел веселую бетономешалку и сильно просветлел лицом.
– Здесь выставим круглосуточный пост. Будешь наблюдать, понял?
– А за чем наблюдать? – не понял его товарищ.
– За всем, – уклонился Неволин от прямого ответа, – за чем я скажу, за тем и будешь наблюдать. И чтоб не пропустил, смотри у меня! – И дознаватель приставил кулак к лицу напарника, у которого под правым глазом и так чернел желвак.
Вдвоем они возвратились к своему уазику.
– Есть версия? – с интересом спросила их женщина-врач, запивая американские чипсы родниковой водой «Святой источник».
– Версий нет и быть не может. Но дело практически раскрыто, – скромно ответил Василий Карлович.
Закрыл дверцу скорой, посадив туда врачиху, а сам забрался в мятый уазик, похожий на дом на колесах для тех, кто не верит в национальный проект доступного жилья.
Обе машины развернулись и, обдавая друг друга брызгами, поехали обратно в центр, в городскую больницу.
А у дверей приветливого морга томился несчастный Рудик. Забыв о собачьем дыхании терапевтического значения, он нервно обгладывал одну сигарету за другой, давясь, причмокивая, как объедают ставриду. Его рыжие волосы поднимал дыбом ветер, халат был застегнут не на ту пуговицу, и полы его были разной длины. Он напоминал безумного мельника из оперы «Русалка».
Во двор въехали две машины. Из уазика вылез решительный и умный Неволин. Вместе с напарниками они вытащили носилки из скорой помощи и поставили их на каталку перед Рудольфом Валентиновичем.
Рудик отвернул простыню и взглянул в лицо почившего.
