Тетя Клава находилась в блаженном детстве, с ней разговаривали покойный отец и еще какие-то незнакомые голоса. И когда она спокойно умерла через месяц, лежа на правом боку и подогнув под себя худые ноги в спущенных чулках, никто не расстроился. А Татьяна только потом, спустя полгода узнала, что где-то рядом в этой же лечебнице находилась ее мать...
Через решетки на окнах пробивался солнечный свет.
Таня внимательно вглядывалась в лицо соседок. Чем помочь и что им нужнее? Она решила, что ближайшей, с одутловатым и поросшим волосами лицом, она будет подавать судно. Какое судно, зачем, если соседка ходит на собственных ногах даже без костылей? Татьяна не могла этого объяснить, но почувствовала позвоночником, что женщина скоро сляжет и будет иметь потребность в мочеиспускании каждые пятнадцать-двадцать минут. Нянечек не найдется, санитаров не докричишься. Тогда и понадобятся любовь, терпение и надежда, что материализуются в обыкновенное судно, не совсем чистое, с полоской ржавчины в районе носика, Таня будет выносить его в уборную и тщательно мыть голыми руками, подставив под струю мутной воды.
А у другой, которая сидит сейчас к ней спиной, скорее всего, будут пролежни. Здесь все окажется сложнее. Как ее приподнимать с постели, как держать на весу, чтобы протереть раны? У одной сил не хватит. Следовательно, нужно попросить еще кого-то, чтобы помогли, авось найдется хоть одно открытое сердце и надежные крепкие руки, которые помогут сдвинуть, приподнять...
Здесь все было более или менее ясно. Но неясным оставалось одно – собственная судьба. Она, как речная вода ранним июльским утром, была подернута непроглядным туманом. Кто поможет ей самой, если будет нужно, кто защитит? Таня не знала ответа и не догадывалась про то, что безответной любви не бывает. Что любовь, которую мы отдаем, равна количеству любви, которую мы получим в будущем.
Неожиданно она увидала перед собой подвижную, словно весенний лучик, веселую верткую птицу. Величиной с воробья и пеструю, словно носки из сельпо.
Таня не знала ее имени, и ей стало жалко, что не может позвать птицу и подружиться.
Птица сидела с противоположной стороны окна, на воле и, кажется, тоже заприметила Татьяну.
Посмотрела ей в глаза.
Негромко клюнула мутное стекло.
Вспорхнула и, показав зеленую грудку, улетела.
