Но прежде чем провели дезактивацию, в нем побывало немало народу.
Поздно вечером зашла, как всегда с коляской, делать уборку Тоня. Заглянула, увидела разгром, беспорядок, поудивлялась — и ушла, никому не сказав ни слова. Да и кому ночью докладывать? Хотела на следующий день узнать, что случилось…
Ну, Осип Николаев, например, вошел в лабораторию вместе со мной. Ночью он, как следовало из его объяснений, не слышал, что там творилось. Не видел, чтобы кто-то спускался по трубе и убегал…
Может быть, он просто все проспал. А возможно, и отлучился со своего поста. Например, Тоня Семенова его не видела вечером, когда заходила. Знаете, все эти посты и бдения часовых в Октябрьском, поскольку никто не принимал опасности всерьез, были, по сути, сущей формальностью.
Конечно, Николаев не знал о содержимом наших пробирок. Но когда увидел, что творится в лаборатории, то испугался. Однако Тегишев его успокоил.
— Каким образом?
— Осипу ввели вакцину.
— Осип Николаев недавно умер.
— Да? Я не знала.
— Вскоре после вашего отъезда из деревни Ковда. Вы ведь были у него?
— Да, была.
— Кстати, вы переполошили своим визитом всю Ковду! Там теперь просто возрождается язычество!
Вера предков. Колдуны, маги — все это достигло наивысшего расцвета.
— Но Осипу тогда точно сделали инъекцию. Он мне сам рассказывал об этом, когда я приезжала к нему в Ковду. Рассказывал, что с ним тогда в Октябрьском-27 говорил Тегишев и уверял, что ничего страшного случиться не может.
— А Семенова?
— Семеновой, скорее всего, ничего не сказали, чтобы не разносила сплетни.
— Но почему?! Это же преступление! Ах, ну да!..
— Вот именно… Причину мы с вами уже знаем…
Я уже потом, когда это со мной произошло, — Фокина осторожно притронулась к своему лицу, — стала думать об этом… Подопытные животные в лабораториях, на которых испытывали вакцину, были все мужского пола. Это был, как мы с вами уже говорили, избирательный вирус и должен был «выбирать» только мужчин. А Семенову это не касалось. Так же, как, на взгляд Тегишева, и меня. Меня он ведь тоже не счел нужным просветить насчет того, насколько опасно то, что случилось. Собственно, именно поэтому мне и хотелось теперь посмотреть ему в глаза.
— А Гецу вы в глаза, насколько я знаю, посмотрели?
— Да…
— И Гец спохватился — конечно, слишком поздно! И внес в список Семенову — из-за ее сына! Очевидно, он составил список затем, чтобы принять какие-то меры, предупредить тех, кого тогда не предупредили, чтобы можно было еще помочь… Но не успел. Его собственное заболевание развивалось слишком стремительно.
— Да, наверное, все так и было.
— А при чем тут оказался Полоцухин?
— Ну, он же был из органов. Гэбэшник. Присматривал за всеми нами.
— А он-то как?
— Знаете, ведь вирусы всепроникающие. Думаю, и ему Тегишев ничего не сказал о том, что случи" лось. В противном случае Полоцухин поставил бы на Тегишеве и его карьере крест. И Игорь Багримович побоялся, скрыл. Скорее всего, в ту ночь, когда вирус выбрался из разбитой мальчишками-хулиганами пробирки, Полоцухин побывал где-то рядом с лабораторией. Ведь достаточно было просто пройти мимо…
— А Гец, предполагая такую возможность, поскольку знал о «специфике» работы Полоцухина и его обязанности рыскать всюду, где можно и нельзя, внес его в список?
— Возможно. Во всяком случае, когда я приехала и рассказала о том, что происходит со мной, Полоцухин страшно испугался. Для него это было как гром среди ясного неба. Он просто, что называется, вошел в состояние ступора. Он все время повторял:
«Проклятая ясновидящая… Значит, все правда!»
— Значит, Полоцухин все-таки побывал той ночью в помещении?
— Думаю, да. Они ведь все досматривали. Обыскивали регулярно… Эти бойцы невидимого фронта.
— Да, возможно, Полоцухин все это и проделал, как обычно, тайно ото всех… Поскольку такова специфика его работы. Он вам в чем-то признался?
— Нет. Я поняла это, когда позвонила позже, уже вернувшись домой, и узнала, что Полоцухин умер.
Смерть его — это и есть признание… Самое искреннее. Честней не бывает!
— Он стал еще одной жертвой.
— Да.
— Кто же еще?
— Собственно, и все. Больше никто доступа в наше помещение не имел.
— А что же те подростки, которые забрались за спиртом в лабораторию?
— Их так и не вычислили. Кто бы они ни были, но если они мужского пола, то тоже на данный момент носители вируса. И если они до сих пор живут в Октябрьском, то там сейчас…
— Но это при условии, если участниками компании были мальчишки.
— Скорее всего. Это сейчас девчонки не отстают в хулиганстве, а тогда такие буйные компании были в основном мальчишескими.
* * *
Аня ничего не сказала Фокиной про смерть младенца Женечки Семенова: к тому тяжелому чувству вины, которое она испытывала, Светловой не хотелось добавлять еще большего груза.
* * *
— Послушайте… Но если Тегишев вскоре после этого пошел на повышение, то, стало быть.., его непосредственное начальство вряд ли было в курсе того, что случилось?
— Мне тоже так кажется. Думаю, он поспешил все замять. Вставили новое стекло взамен разбитого. Кстати, на тех окнах даже решеток не было ,.
Навели порядок в помещении. И все. Тегишеву грозило крушение карьеры, а она у него оказалась блестящей.
— А каково было участие во всей этой истории Крамаровой?
— Тегишев и Маша Крамарова? Да, конечно, помню. Вряд ли их можно забыть. Они не афишировали свою связь, и если связь действительно была между ними, то, пожалуй, они были самой красивой парой, которую мне доводилось видеть в своей жизни. Женщина и мужчина, безусловно подходящие друг другу: по характеру, внешним данным, которыми природа и родители щедро наградили их.
«Равные», если пользоваться определением Марины Цветаевой. Но это был отнюдь не мезальянс, хотя она была всего лишь продавщицей в нашем магазине-распределителе, а он уже начальничек.
Но уже и тогда было понятно, что у нее, как говорится, все впереди. Есть, знаете ли, женщины, про которых так и хочется сказать: женщина на старте. Приготовилась, во всеоружии, хорошей форме — и только ждет, когда судьба даст призывный сигнал. И уж тогда она рванет, только пятки засверкают…
Таким сигналом для Маши стала перестройка.
Когда пришла свобода, ближе всего оказалась Норвегия.
