— Мне что — поклясться?! Этот прием называется «демонстрация угрозы».
Видишь ли, когда нож используют для боя, его маскируют, а я держала его демонстративно, открыто! Одновременно отдается приказ… Например, «лечь»!
Противник видит нож, понимает реальность угрозы и выполняет то, что от него требуют. Вот и все!
— Ах, вот оно что! Оказывается, все довольно просто?
— Заметила, что этот тип даже от выстрелов не протрезвел, а от одного только вида ножа — сразу?
— Да уж заметила. Как было не заметить!
— Понимаешь, как справедливо отмечают профессионалы: тусклый холодный блеск стального лезвия отражается в самых темных глубинах человеческого подсознания. Ножа боятся больше, чем пистолета! Главное и единственное, что чувствует человек, на которого направлен нож, — это страх. И этот страх заложен на генетическом уровне. Поэтому я им и пользуюсь. Поняла?
— А как же! Ведь главное, это хорошо объяснить, — вздохнула Светлова.
— Ну, давай обратно мою игрушку. И Алиса забрала у Светловой армейский клинок.
* * *
На пепелище уже кипели работы. Воспрянувший духом, правда, несколько похудевший, — не до поросеночков, видно, было! — Федуев расхаживал среди строительных рабочих, отдавая приказания. Рядом суетился неизменный, столь неудачно съездивший к родственникам Виктор.
Ясно было, что зарабатывать на восстановительные работы Федуеву не пришлось: и старых запасов на новую Федуевку хватало!
«Вот ведь наворовал, — восхитилась Аня. — Такого и не изведешь».
— А не боитесь снова на том же месте? Вдруг — опять? — поинтересовалась Светлова, вылезая из машины.
Анна, уже не стесняясь того, что у нее не джип «Топота Лэнд Круизе?», приезжала на своей машине. Легенда о покупательнице недвижимости была отброшена.
— Некому, голубка моя, будет теперь это делать! — успокоил ее Федуев. — Мы уже закопали парочку-другую мерзавцев из клуба любителей огня. Разобрались, с кем надо!
— А чего ж вы журналиста тогда не закопали — так бросили? Под елкой? — на всякий случай решила еще «поиграть на нервах» у барина Светлова. Хоть Феликс Иванович уже почти и не подозреваемый, а все ж таки…
— Ну, вот вы снова за свое, настырная! Я же объяснил вам… Когда мое, я так и говорю — мое. А когда нет, то, увольте…
Светлова вздохнула.
— Феликс Иванович, а что вы имели в виду, когда говорили про Алису?
— Что, заинтересовались?
— Заинтересовалась, — не стала отрицать Светлова.
— То и имел в виду, — усмехнулся Федуев, — Алиса — баба сумасшедшая.
Причем с конкретным пунктиком — это все знают! Потому и живет одна. Говорят, обидели ее в ранней юности-молодости. Вот простить и не может.
— Изнасилование?
— Вот то-то и оно! Мужиков Алиса, не переваривает. Чуть что почудится, какое посягательство — все, головы не сносить.
— Ах, вот что!
— Вот вы парня какого-то ищете. Уверены, что приезжал он в наши края. А может, он к Алисе заглянул ненароком? Тут у нас перепутать недолго.
«Верно, верно…» — подумала Светлова, вспомнив перекресток с мстительным торговцем «грибочками».
— Может быть, пустила Алиса Викентьевна вашего журналиста в виду позднего времени, скажем, на постой? Да только живым от такой бабы не уедешь.
Если что-то ей там померещилось… А вы ко мне привязались!
— Но…
— Вы лучше спросите ее, что она со своим мужем сделала!
— А что?
— А то… Стреляет баба в упор, не раздумывая! А человек, говорят, только и всего-то — навестить хотел! В гости приехал!
Светлова озадаченно глядела на Феликса Ивановича.
Конечно, ей и так понятно теперь было, что до десяти Алиса в опасных ситуациях не считает. Стреляет не раздумывая…
Да и нож!
А горло-то у Максима — перерезано… Вот и не верь после этого «доброму соседу» воинственной зеленоглазой блондинки.
* * *
Светлова осматривала комнату за комнатой.
Алиса уехала по делам, и Анна, ввиду такой удачи, не теряла времени даром.
Старания ее были вознаграждены. На паркете в одной из комнат первого этажа обнаружилось темное пятно. Какая-то подозрительная темного цвета жидкость, возможно, впитавшаяся в древесину очень давно. Лак на паркете в этом месте от времени поистерся.
Анна достала маникюрные ножницы, отделила небольшой кусочек древесины и убрала в пакетик.
Итак… Перекресток! Один поворот к Алисе, второй — в Федуевку.
* * *
Часто путают.
Селиверстов мог свернуть не туда. Решил, что заблудился. Дело к ночи…
Темнеет. Возможно, Алиса его и впустила в дом. И что-то ей потом не так показалось… А ножом она владеет, по-видимому, так же, как и «винчестером». То есть неплохо.
Потом отвезла труп журналиста в лес под Тверь. Отсюда такая точность ответа. Недаром Анна подивилась, когда в ответ на вопрос «сколько отсюда до Твери?», блондинка точно и моментально отреагировала: «Два тридцать пять».
Человек, который едет с таким грузом, считает минуты.
* * *
Светлова собралась в обратный путь.
— Ну, Алиса… Мне пора! Загостилась.
— Жаль… Я к тебе, честно говоря, уже привыкла.
— Мне тоже жаль. Присядем на дорожку?
— Присядем.
— Извини, не могу так уехать! — вдруг вздохнула Светлова. — Хоть и благодарна я тебе за гостеприимство, но… Извини! Один вопрос, можно?
— Вопрос?
— Говорят, у тебя что-то было в юности, Алиса? Крупные неприятности?
Блондинка удивленно подняла брови и помрачнела.
— Было — не было… Аня… Это не твое дело.
— И с тех пор, говорят, ты немного странно себя ведешь? С мужчинами…
— Странно? Просто ненавижу, когда руки тянут!
— Всего лишь?
— А что еще «говорят»? — усмехнулась Алиса.
— Как ты знаешь, я хочу выяснить, что случилось с одним человеком, который, возможно, приезжал в ваши края, — ушла от ответа Светлова. — И в связи с этим возникла вот какая версия…
— Любопытно.
— Сейчас изложу тебе ее.
— Я — вся внимание…
— Видишь ли… Девушки, которых когда-то обидели, ведут себя по-разному: одни сразу накладывают на себя руки, другие всю оставшуюся жизнь не расстаются со средствами защиты, а третьи… — Светлова сделала многозначительную паузу.
