— Хочешь потрогать? — предложила она, поднося мою
руку к своему животу.
— Нет. — Я вежливо улыбнулась, чтобы не показаться
грубой.
Я была уверена, что Серж здесь никогда не был.
— Где ты познакомилась с моим мужем? — холодно
спросила я.
Светлана помолчала, потом упрямо закачала головой.
— Извини, — сказала она с большим
достоинством, — я не буду говорить на эту тему, я думаю, Сережа этого не
хотел бы. И я не уверена, что ты станешь думать о нем лучше. Со своей
колокольни, ты можешь начать думать про него плохо. Я не могу. Я ведь люблю
его. — Она замолчала, сложив руки на животе характерным жестом всех
беременных.
«Вот мерзавка», — наверняка было написано на моем лице,
потому что она отвела взгляд.
Я была в бешенстве. Что она себе позволяла, эта девка,
дешевка, дура?
— Конечно. — Я кое-как улыбнулась. Еще не хватало
устроить здесь сцену. — Отличный чай.
Я вспомнила про Екатерину Великую. Когда ее выводили из себя
придворные, она набирала в рот воды. Чтобы не орать. Причем частенько она
делала это еще до начала аудиенции. Великая женщина. А княжну Тараканову извела
в Петропавловской крепости. Беременную…
— Жасминовый. — Светлана показала мне коробочку.
Точно такой же чай я покупала себе домой. Дорогой, но по
аромату не сравнить ни с каким другим.
— Когда тебе рожать?
— Через четыре месяца.
Я достала из сумки деньги в банковской упаковке.
— Возьми. И сними себе квартиру, ладно? Принести
ребенка сюда невозможно.
Я имела в виду Сережиного ребенка.
Она едва ли не целовала мне руки. Мне было неловко, но
приятно. Я поспешила уйти, но на прощание от души ей улыбнулась. Обещала
позвонить на следующей неделе.
Слава богу, с моей машиной в ее дворе ничего не случилось.
Я подняла голову наверх, ожидая увидеть в окне Светланин
живот. Окна были пусты. Даже без занавесок.
В понедельник я позвонила Олежеку. Как ни странно, трубку
взял он сам. Уже наигрался, подумала я.
Мы договорились встретиться в два, где обычно.
Я опоздала на двадцать минут, и он счел нужным пожурить
меня.
Он изменился. Если бы я не знала его столько лет, я бы
решила, что передо мной — преуспевающий бизнесмен. В нем появилось что-то неуловимое
в деталях, но очень правильное в целом, что-то такое, что внушало окружающим
впечатление успеха и уверенности в себе.
Я откровенно любовалась происшедшими в Олежеке переменами.
Казалось, даже зубы у него не железные.
Он словно читал мои мысли.
— С четверга занимаюсь зубами, — сказал он,
Щелкнув железной пастью, — до этого просто времени не было.
— Чем же ты был занят? — я не скрывала
насмешки. — Какой-нибудь оптовый заказ?
— Встретил своего одноклассника, Коляна, — Олежек
проигнорировал мой вопрос, — и вот теперь с ним работаю.
— Кем?
— Сам не пойму. Что-то среднее между начальником службы
безопасности и личным помощником… Свои люди всем нужны, понимаешь?
Я понимала. Мне бы тоже пригодились. Но где же их взять?
— Это тот одноклассник из газеты? — догадалась я.
— Да. Вот такой парень. А вокруг него — всякий сброд.
Все только и хотят поживиться за его счет.
— А… — Я понимающе кивнула.
Олег протянул мне меню:
— Что тебе заказать?
Я приняла новые правила безоговорочно.
— Возьми мне мандариновый сок. И салат из авокадо с
креветками.
Олег махнул официанту. Сделал заказ.
— А ты где его нашел-то, одноклассника?
— О, целая история. Сначала позвонил ему в офис. Но
меня с ним не соединили. Раз пять звонил. Пришлось организовать вечер встречи с
одноклассниками. Разыскал телефоны почти всех. Знаешь, у нас многие общаются
друг с другом. Но главное — нашел ее телефон.
— Кого — ее?
Я не ожидала от Олега такой предприимчивости.
— Соньки Петровой. Это его любовь. Она вышла замуж
сразу после десятого класса. За парня из параллельного. А мой сох еще лет пять,
пока в институте учился. Я уговорил Соньку позвонить ему. С ней тоже не
соединили, но он сразу перезвонил. Минут через пять. Она спросила, не может ли
он помочь в организации вечера. Он бы, может, и не пришел, если б просто так
пригласили. Но в помощи ей отказать не смог. Вот мы втроем и устроили это все.
Вечер был что надо. Он зафрахтовал огромную яхту. Я сразу понял, что это все
только для Соньки. И помогал ему, но вида не показывал. А он оценил.
— И что, — спросила я, падкая на love
story, — ночью, на корабле, при свете звезд он объяснился ей в любви?
— Нет. Он сошел на берег через полчаса после начала,
как только посмотрел на своих одноклассников и понял, что с ними будет от всех
этих виски и ромов. Я сошел с ним. А она осталась. К тому моменту она уже была
пьяная и уходить от веселья не захотела, дура. А мы выпили у него в машине. И
он тоже сказал: «Дура, или я вообще ничего не понимаю».
— Дура, — согласилась и я. — Может, он
страшный?
— Получше других! — обиделся Олежек.
— Ладно. — Я рассмеялась.
Олежек посмотрел на часы.
— Спешишь? Я еще кофе хотела попить.
— Нет, все нормально. Просто у меня встреча. Он,
понимаешь, благотворительностью занимается. Каждый месяц деньги переводит. Мне
надо кое-какие счета проверить. Думаю, все чисто, конечно. Но на всякий случай…
А то тут был один инцидент… Ничего, разобрались. Виновные понесли наказание.
— Не сомневаюсь.
Я подвинула к нему целлофановый пакет с деньгами.
— Держи. Двадцать пять. Он кивнул.
— Тебе если помощь будет нужна, ты звони, — сказал
он.
— Хорошо.
«Это потом деньги людей портят. А сначала они делают их
лучше, — подумала я, — хотя, может, испорченных людей уже ничего
больше и не портит».
— Слушай, а кто такой Вова Крыса? — вдруг спросил
меня Олег.
— Не знаю. — Я пожала плечами. — А должна
знать?
— Да нет.
В ресторан зашла странная пара: он был в тельняшке, она в
бриллиантах. «Не погиб ли у нее муж?» — подумала я.
— Чмырь какой-то, — определил Олег, — не
местный.
Парень в тельняшке заказал себе виски Blue Label. Непохоже,
чтобы он гулял на ее деньги. До нас доносились обрывки их разговора. Несколько
раз упоминалась Чечня.
